Государство, религия, церковь в России и за рубежом №2 [35], 2017 - [56]

. Однако в начале XIX в. позиция Джефферсона воспринималась как более радикальная, чем взгляды большинства его современников: если Первая поправка к Конституции США запрещала федеральному правительству устанавливать какую-либо религию в качестве государственной и ущемлять религиозную свободу граждан[11], то фраза Джефферсона о «стене» кроме этого подразумевала ограничения как для правительства, так и для религиозных организаций, предписывая разделение между ними[12]. С тех пор и по сей день продолжаются споры между защитниками метафоры «разделения» и ее противниками: защитники считают разделение и взаимное невмешательство во внутренние дела друг друга одинаково полезными для государства и религиозных организаций, тогда как противники полагают, что оно не позволяет гражданам опираться на свои религиозные убеждения в политической и социальной деятельности[13]. Такая противоположность в оценках очень характерна для восприятия отношения Джефферсона к религии в целом и в частностях.

Мыслителями, которые сформировали мировоззрение Джефферсона со времени обучения в колледже, были Френсис Бэкон, Исаак Ньютон и Джон Локк — по мнению Джефферсона, три величайших представителя эпохи Просвещения, когда-либо существовавшие в истории, произведшие революцию в научной методологии, естественных науках, политике, философии и религии. Кроме того, на отношение Джефферсона к христианству в значительной степени повлияли критические идеи английских деистов Генри Сент-Джона Болинброка, графа Шефтсбери и Джона Толанда[14]. От них Джефферсон унаследовал скептическое отношение к истинам откровения, постигаемым исключительно верой. Эта мировоззренческая революция неизбежно приводила к сомнению в правомочности традиционной христианской догматики и к необходимости дать новые ответы на многие принципиальные вопросы, в частности: чем является Библия — Божественным откровением или просто книгой, написанной обыкновенными людьми в конкретном историко-культурном контексте? Что главное в провозвестии Иисуса — моральные заповеди Нагорной проповеди или учение о Царстве Божьем? Как понимать догмат о божественном происхождении и воскресении Иисуса с естественнонаучной точки зрения и как совместить истины науки и истины откровения?

Джефферсон, как и многие мыслители эпохи Просвещения, верил в человеческую способность к рациональному познанию мира и в необходимость образования и науки. Тем не менее, рационализм в понимании Джефферсона не только не был отрицанием религиозной веры, но являлся ее единственным подлинным основанием, поскольку, с его точки зрения, разум, уничтожая невежество и суеверия, был единственным путем к знанию как в науке, так и в религии и защищал религию от фанатизма. Джефферсон считал разум Божьим даром, за правильное использование которого нес ответственность каждый человек. По его мнению, без примиряющего действия разума религия превращалась в арену бесконечных споров между ее носителями по поводу того, кому из них принадлежит монопольное право на истину[15]. Идеалом Джефферсона, о чем он писал Томасу Куперу 2 ноября 1822 г., была религия «мира, разума и моральности»[16].　

Джефферсон был убежден в том, что религия — это частное дело человека, сугубо внутренний процесс, участниками которого являются исключительно Бог и человек и в который не должна вмешиваться никакая внешняя институция, будь то церковь или государство. Как написано в «Статуте о религиозной свободе штата Вирджиния»,

Допускать вторжение правящей власти в сферу взглядов и мнений и ограничивать исповедание или распространение принципов на основе их предполагаемой дурной направленности — опасная ошибка и заблуждение, разрушающие разом всю религиозную свободу, поскольку тот, кто будет выносить суждение о такой направленности, будет руководствоваться в нем своими взглядами и одобрит или осудит мнения других только в зависимости от того, насколько они ему близки или отличаются от его собственных[17].

Сам Джефферсон предпочитал не высказываться публично о своих религиозных убеждениях, посвятив этому вопросу лишь несколько писем близким друзьям из всей своей огромной переписки, насчитывающей более 20000 посланий[18]. «Не говорите ничего о моей религии. Она известна только моему Богу и мне», — писал он в письме интервьюеру в декабре 1826 г., отвечая на вопрос о своем мировоззрении[19]. О создании Джефферсоном собственной версии Нового Завета члены его семьи узнали только после его смерти[20]. В то же время, как отмечает Эдвин Гастад, религиозные вопросы чрезвычайно волновали Джефферсона и вдохновляли его публичную деятельность и интеллектуальные занятия[21].

Первое изложение учения Христа, составленное Джефферсоном в 1803 г., — «Конспект оценки достоинств учения Иисуса в сравнении с другими» (“Syllabus of an Estimate of the merits of the doctrines of Jesus, compared with those of others”) было создано под значительным влиянием книги английского ученого, философа и теолога Джозефа Пристли «История искажений христианства» (“A History of the Corruptions of Christianity”, 1782), которую Джефферсон впоследствии характеризовал как «основание» своего понимания христианства