Господствующая высота - [30]

Шрифт
Интервал

Опамятовался я на руках у Ромы, лениво смеявшегося чему-то. Лицо мое было мокрым от пота. Правая нога опиралась голенью на плоский камень. В раненой ступне, обмотанной чалмой, рассыпа́лись гуляющие, как при затекании, искры. Я лежал на земляной крыше хода между танковым окопом и траншеей. Одной рукой Рома поддерживал меня под затылок, другой, с зажатой в пальцах папиросой, тряс перед самым лицом в сторону Мартына, копавшегося с матюгами во рву под самым перекрытием. Душный пепел летел мне на подбородок и шею.

— Обезболил, что ли? — выговорил я заплетающимся языком, отстраняя папиросу от лица.

Рома ничего не ответил, сунул бычок в зубы и поднес к моим губам фляжку. Напившись, я как-то разом, вдруг, ощутил, что мерзну. Рома накрыл меня по грудь стеганым халатом и объявил, почему-то обращаясь все к тому же Мартыну:

— Кровопотеря, ёптить…

Я оглядел, сколько мог, в одну и в другую сторону изрытый воронками, но чистый, незадымленный фланг.

— Где остальные?

Рома длинно выдохнул дым.

— Ну по-разному.

— Живы?

— Да вроде. Фаера только шибануло. У Мартына вон зуб. У меня ребро… Слушай, давай не ворочайся. Свернешь повязку — бинтов больше нет.

Осторожно вытащив из его пальцев окурок, я затянулся.

— А гражданские?

— Не поверишь.

— Что?

— Слиняли под шумок, крысы. С концами и с камерой.

— …Бахромов с Дануцем тоже вниз, до звездюлей, двинули, — сказал из траншеи Мартын, забросил на край перекрытия вытертый до белизны трофейный АК и улыбнулся разбитым ртом. — Так, может, еще выловят этих. По пути.

— До каких еще звездюлей? — не понял я.

— Нет, — возразил Мартыну Рома, — не выловят.

— Откуда тебе знать?

— Оттуда. Что Дануц сказал?..

Они заспорили. Забираемый ознобом и дурнотой, я не понимал, какое сейчас может быть дело до того, поймают или не поймают репортеров, и больше прислушивался не к аргументам, которые приводили спорщики каждый в свою пользу, а к тем баснословным деталям, что проскальзывали при этом мимоходом. Так, выходило, что атаковавшие высоту душманы были уничтожены все до единого, что Бахромов с Дануцем спустились в ущелье «до рации», рискуя быть подстреленными своими же из какого-то охранения, и что Капитонычу теперь светит, как минимум, Звезда.[60] Услышав затем уверенное предположение, что Козлов, напротив, пойдет под трибунал, «а то и куда повыше», я было решил, что снова начинаю впадать в беспамятство. Препирательства из-за бежавших пленников заставили меня вспомнить о réserve d’or, но, приподняв руку, на запястье выше грязной «победы» я увидал только рифленый, с кровоподтеком, след от неразъемного браслета. Мартын, никогда не говоривший много, досадливо плюнул и опять скрылся в траншее. Рома с улыбкой чесал нос.

— Что нога? — спросил я у него, кутаясь в вонючий халат.

Санитар сокрушенно передохнул.

— На стол тебя надо. Сухожилия целы, а кость вдребезги. Артерия задета. Да это ладно. — Он взял у меня потухший и размякший бычок, осмотрел его и забросил щелчком на склон. — Гангрена может по такой жаре пойти. Узбек с цы́ганом и побежали вертушку вызванивать.

Я отер слезящиеся глаза.

— Куда?

— Что — куда?

— Где они тут рацию найдут? На семнадцатой, что ли?

Рома выжидающе уставился на меня, словно я не закончил того, что хотел сказать. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Справляясь с дурнотой и болью, начинавшей помалу раздергивать стопу, я часто с силой стискивал зубы.

— Ты что, не видел? — сказал Рома.

— Чего не видел?

Он кивнул куда-то за внешний бруствер.

— Ну там, внизу…

— Чего я не видел там внизу?

— Ну ты даешь! — Привстав, он взял меня под лопатки и бережно, стараясь не потревожить раненую ногу, подобрал так, что я сел на насыпи лицом к ущелью.

Мне пришлось зажмуриться, прежде чем миновал приступ головокружения и я мог осмотреться без двоения в глазах. В простреливаемой полосе от минного поля и до уровня ступенчатых карнизов, обрывавшихся слева в мертвую для фланга зону ущелья, склон был усеян трупами духов. Свернувшихся клубком, застывших с приподнятыми руками и скрюченными пальцами, разметавшихся ничком и навзничь, там лежало не меньше двадцати человек. Чахлые ручьи то ли дыма, то ли избоин тумана текли и курились между телами. Сморгнув слезы, я хотел спросить санитара, что именно он хотел показать мне, но, взглянув на дорогу, оцепенел, забыл обо всем.

Резервного серпантина не было. Чадная змея поглотила и еще продолжала проталкивать внутри себя грунтовое полотно. Бугроватое, рыхлое тело вползало в ущелье из невидимых восточных ворот и, разъедая маревами скалистые кручи по-над берегом высохшей речки, пропадало за поворотом к западному перевалу. Составленное большей частью из бэтээров и крытых «Уралов», в нескольких местах, как узором по серой шкуре, оно перемежалось разномастными бурбухайками[61], легковушками и даже автобусами. Копотливый ход его не был сплошным и плавным. То тут, тот там возникали цепные складки заторов, которые изглаживались по мере того, как, огибая нарушителя движения либо выталкивая его на обочину, змея восполняла разрыв.

— Спозаранку еще, наверное, прут, — сказал Рома. — Конца-края не видать. Заперло, видно, магистраль-то. Десантуру нашу туда утром и бросали. И хоть бы одна вертушка прикрывала. Колхозники. Хрена лысого из жопы тут вызовешь. Узбеку с цыганом придется до девятнадцатой двигать… Всё? — Почувствовав, что я начинаю обмякать, он опять положил меня на спину и укрыл халатом. — И правильно, не трать силы.


Еще от автора Андрей Аратович Хуснутдинов
Столовая Гора

Опасные тайны города золотодобытчиков хранят не его заброшенные, бездонные штольни, а куда более скрытные и глубокие помещения — души его обитателей. Цена расследования этих секретов — цена приобщения к ним.Обычное задание для обычного агента. Обычный городок с обычными жителями… Но не всегда поиски истины приводят к ожидаемому результату. Ведь стоило лишь неловко задеть это осиное гнездо, как из недр земли наружу начала медленно подниматься пугающая и необратимая, туманная и непостижимая… правда.Входящие в Гору, оставьте упованья.


Сказка о Золотой рыбке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Деструкция

Хуснутдинов Андрей Аратович родился в 1967 году в г. Фергане. Окончил филологический факультет КазГУ в 1991 г. Печатался в московских и алма-атинских сборниках НФ, журнале “Уральский следопыт”. Работает в полиграфической частной фирме, живет в Алма-Ате.


Гугенот

Возможно ли предвидеть будущее или даже — планировать его? Странные сообщения, звонки, записки. Предсказанные события и запрограммированные встречи, рядящиеся обычной случайностью. Любой может быть вовлечён в эту незримую и опасную игру. Попытки разобраться в происходящем не просто тщетны, но пагубны, как неосторожные движения увязшего в болоте человека. Когда слишком пристально вглядываешься в будущее, уже и прошлое не так прочно, и настоящее — зыбкий мираж.Кто затеял все это и, главное, зачем?


Данайцы

По выходе на стартовую орбиту «Гефест» теряет связь Землей. Космонавты слышат в эфире переговоры командного пункта с неизвестными, которые говорят их голосами. Кораблем управляет кто-то извне. Чтобы выжить, «данайцам» придется вспомнить все, что предшествовало их миссии, все до мелочей, заново открыть друг друга.


Тремоло

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Размах и энергия Перри Экса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Летописная завеса над князем Владимиром

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Эскадрон несуществующих гусар

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Достойное градоописание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жалкие бессмертные дождевые черви

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Фиалка со старой горы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.