Горько-сладкие шестнадцать - [5]

Шрифт
Интервал

– Уит у нас знает все классные магазины, – ответила я, стараясь вовлечь в разговор мою неприступную лучшую подругу. Уит боялась и поэтому вела себя невежливо. А ведь Софи так старается! Надо дать ей шанс. – Она могла бы вести передачи про моду вместо Роберта Верди.

– Да брось! – Уитни шутливо шлепнула меня по руке. – Верди слишком много выпендривается. Ему можно присудить звание «Мистер Безвкусица». И к тому же, – она впервые посмотрела Софи в глаза, – законодательница мод у нас тут Лора.

– Точно, – согласилась Кейтлин. – Она за секунду из убогого платья сварганит писк сезона.

– Ну что вы, девчонки, – смутилась я, хотя было очень приятно.

Оглядев меня, Софи кивнула:

– Да, Лора, у тебя правда потрясающий стиль! – Она повернулась к Уитни – видно, уже догадалась, что поладить с той будет тяжелей всего. – А ты... Ты просто как модель Миша Бартон! Наверно, вы разлученные сестры!

Дамы и господа, один – ноль в пользу мисс Митчем. Уит точно оценила комплимент. Она считает Мишу Бартон образцом элегантности, потрясающей женщиной и к тому же единственной, с которой стоит брать пример (грудь закрыта, одежда скромная). Уитни покраснела. И все же так быстро она не смягчится. Уитни у нас максималистка – делит мир на черное и белое. Она человека или любит, или ненавидит. Для нее он либо «совсем свой», либо «такооой чужой!». Пока Уитни не причислит Софи к своим, с ней будет очень и очень нелегко.

– Ну все-таки мы не так уж похожи. – Подруга пока не собиралась сдаваться. – Миша, конечно, очень стильная, но, к сожалению, сразу видно, что она из Калифорнии. Только не обижайся! – Уитни загадочно улыбнулась Софи. Да... Новенькой придется попотеть, чтобы завоевать доверие моей подруги. Софи должна раз и навсегда уяснить, кто правит в нашем маленьком королевстве. (Себя я в нем считала кем-то вроде советницы, и меня эта роль вполне устраивала.)

– Да ну что ты! – воскликнула Софи. – У нас, жителей побережья, свой собственный стиль. Не все его понимают. Разве что только Донателла Версаче. Она рассказывала, что черпает вдохновение в Лос-Анджелесе. – Казалось, язвительный ответ Уитни совсем не рассердил новенькую.

– Ну, не скажу, что мне сильно нравится Донателла... – начала Уитни.

– Ты права, Софи, – прервала я не успевший начаться спор о стиле. – Для нас ваш стиль – почти марсианский. Такие вот мы в Нью-Йорке консервативные.

– Я уже успела это заметить. Директриса чуть не взорвалась от злости, когда увидела мою обтягивающую кофточку. Учителя, наверно, хотят, чтобы мы забыли, что у нас есть грудь. Может, просто перетянем ее чем-нибудь? А сами нарядимся как монашки.

– Ага, как девчонки из католической школы, – засмеялась Ава.

– Такая грешница, как я, не переступит порог монастыря, – захихикала Софи.

Пока новенькой вроде удавалось потихоньку завоевывать Уитни. Под конец перемены подруга даже начала улыбаться шуткам Софи.


После школы я сильно задержалась, так как встречалась с нашей учительницей русского языка миссис Федоровой. Мы обсуждали создание клуба любителей русского языка. После разговора я пришла в гостиную и стала складывать учебники в огромную сумку. И тут из кабинета мадам Херли выскочила Софи. Она была чем-то расстроена. О-о... Мадам Херли, куратор старших классов, – страшный человек! Увидев меня, Софи улыбнулась.

– Привет, – довольно бодро сказала она. Но видно было, что ей совсем не весело, да и от самоуверенности не осталось и следа.

– Привет, Софи. Как дела? – спросила я.

– Просто чудесно! Спасибо. – Софи нагнулась поближе к шкафу, стараясь скрыть от меня следы слез.

Я подошла к ней. Помню, как мне было плохо, когда я впервые попала в эту школу: все чужие... Тяжело быть новенькой, это уж точно.

– Сменить школу, да и всю свою жизнь... Тебе, наверно, ужасно трудно.

Софи посмотрела на меня и очень искренне улыбнулась:

– Просто... Все так сильно отличается от моей школы в Лос-Анджелесе. Там мы, скажем, всех преподавателей называли просто по имени. И учились вместе с мальчиками!!! Жили как в шикарном фильме. А здесь...

– Понимаю, учеба в Тейте далеко не праздник, – ответила я с улыбкой. – Но ты привыкнешь, Софи, не бойся. Главное – разобраться что да как.

– Надеюсь, – вздохнула новенькая.

– Да точно! – сказала я и неожиданно для себя обняла Софи. Хотелось ее подбодрить.

– Спасибо, Лора.

Домой мы шли вместе, и я подробно рассказала Софи про всех наших учителей: от кого нужно держаться подальше, кого лучше выбрать в качестве научного руководителя и что произошло с нашим учителем музыки в прошлом году. Софи даже немного развеселилась, а перед тем как разойтись, мы снова обнялись.

– Еще один вопрос, – сказала Софи напоследок. – Как достучаться до королевы?

– До Уитни? – удивленно спросила я.

– Да. Я понимаю, у вас она главная. В своей старой школе я тоже была лидером. Но, по-моему, мы могли бы подружиться. Так что пусть она не боится, я не претендую на ее место.

Я улыбнулась. Все-таки Софи сообразительная – за один день просекла, что Уитни за человек.

– Хм... Может, что-нибудь ей подарить? – предложила я.

– Заметано, – улыбнулась Софи.

Она мне нравилась. Вульгарная, наглая, но в ней чувствовался стержень. Хотелось надеяться, что мы подружимся.


Рекомендуем почитать
В боях и походах (воспоминания)

Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.


Вы — партизаны

Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.


Музыкальный ручей

Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.


Мой друг Степка

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.


Алмазные тропы

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.


Мавр и лондонские грачи

Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.