Голод и тьма - [10]

– Благодарю Господа, что он прислал вас сюда, к нам. И благословляю все ваши начинания, ведь я вижу, что все, что вы хотите сделать, угодно Богу.

Я обратил про себя внимание, что он даже не спросил, в чем оно заключалось. Может быть, он получил весточку от Годунова, а может, ему это открылось свыше…

Я передал ему письмо от отца Николая. Он его прочел и сказал:

– Евреин ваш отец Николай по рождению, а пример всем православным. Вижу, что будет он прославлен апостолом земель американских!

И тут же, при мне, написал ответное письмо, которое он свернул в трубочку и запечатал, и вторую грамоту, которую мне было дозволено прочесть – о предоставлении отцу Николаю сана протоиерея. Потом еще одну – о патриаршем благословении земли Русско-Американской.

– Дам я тебе двух архиереев – это мои иеромонахи, которых пора уже рукоположить в епископы. Людей твоих они же и исповедуют, ведь им все равно к вам ехать, так что не страшно, если они узнают ваши тайны. Я с ними до того побеседую. А затем поедут они в твой город Николаев, где они рукоположат тех юношей, о которых пишет отец Николай. А потом, когда придет тебе время вернуться в Русскую Америку, они отправятся с тобой. Придется вам для них монастырь построить. Одного хватит, маленького, в вашей столице.

– Значит и монахи нужны будут?

– Нет, новых монахов еще рано постригать, мало у вас людей. Пришлю я вам еще двоих монахов помоложе – пусть заботятся о монастырском хозяйстве и готовятся рано или поздно к рукоположению в епископы. А вот лет через двадцать можете потихоньку набирать местных. Глядишь, и епископы у вас из своих появятся.

Я рассказал ему про будущий голод. Он помолчал, а затем сказал:

– Благословлю я все монастыри, чтобы сохранили семенной запас на год позже, а в следующем году чтобы крестьяне монастырские сажали лишь озимые, и то только в южных селах. И чтобы излишки в следующем году крестьянам раздавали. Не все, конечно, последуют моему благословению, но я пошлю своих людей проверить, так ли все это делается. Можно им поручить и раздачу пищи голодающим. Да и картофель твой – я заметил, что, в отличие от Бориса, он это слово произнес правильно, – они еще в этом году сажать начнут, если ты раздашь им клубни – так ведь ты сказал, из них его выращивают?

– Истинно так, преосвященный владыко. Сообщу нашим, чтобы привозили ее, например, в Новгород. Осень будет тёплая, так что картофель вырастет.

– Тогда в Юрьев монастырь. Тамошний архимандрит – человек не только набожный, но и умеет хозяйство устраивать. Он и проследит, чтобы твои клубни были доставлены в окрестные монастыри. А в Москву вези их в Симонов монастырь, я дам им весточку. И в Троице-Сергиеву обитель. И накажу я им, чтобы разослали всюду, куда только можно.

Смутного же времени не бойся, оно все равно будет, но быстро закончится.

Тут я еще больше удивился – про Смуту он узнать никак не мог, ведь царю я рассказал лишь вчера пополудни, после того, как тот уже отправил весточку Святейшему.

После была трапеза, в трапезной Иоанно-Богословского монастыря неподалеку. Для царя был, как и в тереме, накрыт особый столик, а вот патриарх довольствовался местом на лавке за общим столом. Кормили хорошо, но не так обильно, как у Бориса – были уха, рыба, соленья, овощи, и все это с квасом, а в конце всем налили по рюмочке монастырской наливки. Потом патриарх благословил нас и сказал:

– Помните, дети мои, в субботу жду вас на вечерню в Успенском соборе, а потом на исповедь.

И, несмотря на долгую дорогу, уехал обратно в Москву, как его ни упрашивал остаться Борис.

6. А вас, Штирлиц…

Вечер после отъезда Святейшего мы провели вместе с Борисом. Вопросов у него было множество – и к нашим предложениям по аграрной реформе, и по военной, и по образовательной, и по поиску месторождений… Меня поразило, что этот, в общем, осторожный и недоверчивый человек столь быстро решил довериться нам. Единственное, что приходило на ум – он не видел в нас угрозы. Мы ничего не требовали, ни на что не претендовали, и не собирались участвовать ни в каких «играх престолов». А еще, такое у меня сложилось впечатление, ему импонировало, что мы честно признавались, когда какие-либо вопросы были вне нашей компетенции. Так, например, по большинству вопросов по сельскому хозяйству мы ничего сказать не смогли, зато рассказали, что у нас есть в Москве агроном, который в этом хорошо разбирается.

Когда стемнело, мы удалились в комнаты, предоставленные нам в одном из гостевых домов. Нам повезло – кроме нас, там никого не было, и мы могли, не привлекая ничьего внимания, выйти на связь по переносной рации с нашими ребятами у Хорошева. Нужно было срочно связаться с Николаевом, чтобы они прямо сейчас высылали учителей, военных инструкторов, и оружие в Москву, и, кроме того, картофель в Новгород и ту же Москву, для распределения согласно указаниям патриарха. Он дал нам понять, что соответствующие распоряжения будут немедленно отправлены во все три монастыря; даже в Новгород его гонец прибудет не позднее, чем через пять-шесть дней. Так что нужно было торопиться – хоть осень в этом году обещают теплую и долгую, но, все равно, сажать картошку нужно уже сейчас.