Глаза надежды - [16]
— Простите, — тихо ответил ветеринар, — но я не могу сделать этой собаке укол.
— Почему? — Так же тихо, почти шопотом, спросила девушка.
И после очередной паузы ветеринар проговорил:
— Я увидел в этих глазах че-ло-ве-ка…
Однажды Алексей заболел и отлёживался у себя в комнатушке. Как-то воздним вечером Никифор зашёл к нему и они долго сидели молча.
— О чём ты думаешь, папа? — Наконец спросил сын.
— О Джесси.
— О тех мопсах? Да столько уж лет прошло!
— Вся жизнь прошла, сынок, это верно.
— Удивительно. Я, по правде сказать, думал, что тебя кроме краеведения в этой жизни и не интересует ничего больше.
— Спасибо тебе.
— За что? — Не понял Никифор.
— Что не бросил, а приобщился. Придёт время, тоже станешь приемника подыскивать.
— Да, такие материалы не должны пропадать.
— А ты знаешь, какой эпизод однажды со мною произошёл? — Внезапно переменил тему Алексей, в душе снова возвращаясь к мопсам.
Никифор приготовился выслушать.
— Вышел я мусор выбросить в контейнер, который от нашего подъезда через дом стоял, ну и Джеська естественно со мною. Её тогда уже год был и она любила первым делом всё возле своего подъезда исследовать. А двор у нас был плохой, проезжий. Я всегда старался из подъезда за дом побыстрее проскочить, чтобы, не дай Бог, машина какая не появилась. И вот иду быстрым шагом, зову Джесси, а она не идёт, обнюхивает там чего-то. Настроение в то утро было у меня скверное. Поэтому я плюнул на всё и пошёл к мусорке один. Ну а Джеська пусть поищет хозяина своего, думаю. И вот возвращаюсь назад и вижу, как стоит на дороге возле нашего же дома машина, водитель терпеливо чего-то ждёт, не едет. А перед машиной этой мечется моя Джеська, бегает кругами, визжит, меня ищет. Бегает на месте, прямо перед машиной, кругами… Визжит, плачет, не может меня найти и сообразить не может, куда я подевался.
Никифор поднял взгляд на отца. Тот смотрел в потолок и глаза его были влажные. Никифор подумал, как вообще такое смог досказать отец, который обычно подобные вещи досказывать не мог. Но Алексей досказал.
— И вот я бросился к своей Джесси, она увидела меня. Машина проехала. Я многое понял в тот миг.
Никифор слушал.
— Ты даже не знаешь, сынок, не можешь себе представить, как я ждал твоего появления с тех пор, как не стало у меня собак. Так я ждал! И радовался, когда ты наконец появился. И ты рос, и я знал, что мы каждый сам за себя. Каждый сам спасается, понимаешь?
— Понимаю. — Кивнул Никифор.
— Господь видит, кто как спасается. У человека есть мать и отец. Одна мать и один отец, других быть не может. У человека один небесный Отец. Всё самое главное в одном, понимаешь?
— Понимаю.
— Вот и у собаки также — хозяин один. Впрочем, может быть и несколько, это как жизнь повернёт. Но как для нас с тобою Отец наш небесный один, так и для собаки первый хозяин один. Он её принёс в дом, он её … — И только здесь Алексей остановился и не захотел больше говорить.
А что говорить, когда Никифору и так было всё ясно.
Через месяц из Мурома Алексею пришло письмо от того самого старичка-ровесника, чей дед работал лодочником, да фотографов через речку перевозил. Сам Алексей в Муром уже не мог поехать, но Никифор отправился туд же.
Когда ломали квартал со старыми деревянными домишками, в одном из которых и жил наш старичок, то переселяли жильцов, помогая им транспортом безвозмездно. Осматривая свой не великий скарб, старичок волновался, всё не мог вспомнить про что-то важное. Он ещё и ещё раз осматривал погруженные на грузовик вещи, но не находил чего-то.
— Как же так, — качал он головой, — ведь что-то я помню. В далёком детстве отец рассказывал и только теперь я вдруг вспомнил. Но что? Что-то ещё должно быть. Ах, незадача какая!
Уже и рабочие с ломиками принялись за разборку заборов, сараев. Грузовики тронулись. Вдруг кто-то увидел крысу, нагло сидевшую у всех на виду.
— Надо же?! — Возмутился кто-то и запустил в неё камнем.
Камень ударился о что-то металлическое, но крыса не сдвинулась с места. Последовал ещё один бросок кирпичом. Кирпич ударился о что-то металлическое и раскололся надвое. Крыса продолжала сидеть, как ни в чём не бывало.
— А ну я тебя! — Закричал один из рабочих и с ломом наперевес медленно пошёл к ней.
Он осторожно ступал, глядя, как крыса следит за ним. Их разделял всего шаг. Человек замахнулся ломом и только сейчас животное метнулось всторону и скрылось в кустах.
— Молодец, Крысонька! — Закричали одновременно Сизарик и Варкуша. — Ну и храбрая же ты!
Раздался досадливый удар ломом по чему-то металлическому. Подошли остальные рабочие. Кто-то крикнул:
— Дедушка! Это не ваш сундук с добром?
Наш старичок со слезами на глазах буквально подполз к нему.
— Вот он! Вот он родимый… — Плакал никого не стесняясь он.
Рабочие рассмеялись. В памяти дедушки моментально воскресились кадры, как будучи ещё мальчиком, он помогал отцу зарывать этот сундучок не глубоко в сарае.
Приоткрыли крышку. Батюшки! Одни стекляшки.
— И на что тебе это, дед? — Спросил кто-то из толпы безразлично.
— Миленькие! Голубчики!!! Погрузите… Сынки!
Так и быть. Погрузили.
Вот за этими негативами и приехал Никифор. Приехал тайно, ибо слух о находке пополз по городу. Моментально к старичку стали приходить какие-то «добрые» дяди и тёти. Из музея, из администрации, из благотворительных организаций. Просили хоть одним глазком взглянуть. Тогда и вспомнил потомок никому неизвестного ещё муромского фотографа-любителя последний разговор с Никифором о бездушных профессионалах. Вспомнил и решил передать коллекцию подальше от родных мест. Для лучшей сохранности.
Стихи, написанные в период с 1988 по 1992 годы. Мысли молодого человека об ушедшем детстве, проходящей юности. Воспоминания о школьных друзьях. Первая любовь. Размышления о родителях. Размышления о вере, о своей малой родине, о достопримечательностях прошлого, об истории малого отечества.
Герои рассказов — молодые люди, перешагнувшие из советского прошлого в девяностые и, несмотря на жизненные обстоятельства, старающиеся сохранить в себе нравственное начало, приобретённое в другой стране.
Воспоминания двух друзей о своём детстве, прошедшем в 1970-е годы. Истории, произошедшие с ними, а также другими, запомненные и записанные в школьных сочинениях.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.