Где ты, маленький «Птиль» - [28]
— А разве долететь мы не можем? — спросил я Орика.
— Вполне, там есть место и для посадки, но могут появиться патрульные корабли из Тарнфила. Им-то известно, что повстанцы находятся возможно именно в этих скалах, и мне бы не хотелось, чтобы они связывали мой прилет (машины будут хорошо видны) с присутствием здесь повстанцев.
Тут же он «перегнал» обе машины под скальный козырек, закрыл крышами из «плекса», потом нажал другие кнопки, и прозрачные крыши машин, будто заполняясь какой-то жидкостью, стали зеленоватыми, непрозрачными.
— Стенки двойные? — удивленно спросил я. Орик кивнул.
Идя по тропинке, я понял, что Орик учел все: в скалах была масса углублений и щелей, вряд ли патрульщики из Тарнфила могли появиться внезапно и лететь быстро (если бы хотели что-то увидеть), и мы могли быстро спрятаться. Вскоре мы перешли речку. За речкой был пологий подъем и снова высоченные скалы, но никакой тропы вверх я не увидел, а наша тропа — кончилась. Малигат повел нас вдоль скал направо, и метров через двести пути по красноватой траве я увидел красные же с желтыми цветами густые кусты возле скал, мы за Малигатом продрались сквозь них, он отодвинул неровную, прислоненную к скале плиту, там был узкий лаз в пещеру; Орик пролез туда первым, потом все остальные; Малигат изнутри снова закрыл лаз куском плиты, но сразу же стало светло: Орик зажег фонарь. Лаз вскоре расширился, но это была не пещера, а длинный, почти прямой тоннель. Орик с фонарем шел впереди и довольно медленно. Не знаю, сколько мы шли, но наконец вдалеке я увидел неясный красноватый свет; позже оказалось, что это конец тоннеля, только прикрытый не плитой, а лишь густыми красными кустами. Но раньше, чем мы дошли до них, Орик резко остановился и, вытянув левую руку вперед, дважды выстрелил: звук был явный — глухой и усиленный акустикой тоннеля. Я подошел к Орику, папа — тоже, перед нами на боку лежала розоватая, пятнистая (пятна черные), мерзкая и огромная (величиной с крупного спаниеля), многоногая жаба. Рот ее был раскрыт, и из него торчали тонкие длинные клыки и длинный язык. Малигат отшвырнул жабу ногой, и мы тронулись дальше (а я с усмешкой вспомнил о многоногих инопланетных курах, о которых я мечтал на Земле).
— Ядовитая? — спросил я у Орика.
— Да, — сказал он. — Это криспа-тутта. Так мы ее зовем за схожесть с криспой-рыбой, которую ты убил, — за агрессивность. Счастье еще, что в лесах их нет, разве что рядом с водой.
Только тут я заметил, как дрожит Сириус у меня на руках.
Вскоре мы вышли из тоннеля, перед нами опять была лента узкой долины, вся в красной невысокой травке и цветах. Впереди снова были огромные, высокие скалы с острыми зубцами наверху, но никаких троп вверх не было, не было и нового тоннеля; слева и справа от нас в глубь скал уходили ровные, слегка петляющие между скалами узкие ущелья. По левому из них мы шли довольно долго, и только тут я стал замечать разных маленьких и средних птичек и услышал их пение, очень красивое, как звуки флейт, самых разных флейт, тонюсеньких и низких, и тут же вспомнил, что когда нас встречали на космодроме Политории и гремел оркестр, я уловил тогда звучание подобных птичьих флейт. Наконец мы вышли из ущелья, перед нами была речка, вполне приличная, она вытекала из леса слева, а далеко справа сворачивала в ущелье, к морю; за речкой среди высоких, но редких деревьев, совершенно голых, но очень густых и нежно-желтых на вершинах, стояли на сваях конусообразные хижины, и среди них кое-где двигались моро, люди с темными лицами, в плащах и повязках на голове, мужчины и женщины, но ни на ком не было такой белоснежной повязки, как на Малигате. Он остановился вместе с нами на поляне и не подходил к хижинам, дожидаясь, когда остальные моро и те, кому они кричали резко и гортанно, соберутся возле нас.
Малигат вывел меня слегка вперед (папу — тоже) и что-то сказал моро. Орик перевел, что он объяснил им, кто мы и откуда. Потом Малигат сказал еще несколько слов, после чего, молча, моро начали проходить друг за другом мимо нас, и каждый, мужчина или женщина, легко прикасался к моей голове, улыбаясь. Затем Малигат сказал, а Орик перевел нам, что пусть моро проводят Пилли и Оли в дом для гостей — они отдохнут, а моро пусть начинают готовить еду. Моро поклонились нам и разошлись, уводя Пилли и Оли. Малигат положил каждому из нас руку на плечо, коротко и с мягким толчком, как бы отсылая нас куда-то и желая удачи; после медленно ушел.
Орик сделал нам знак, и мы зачем-то углубились в лес. Сириуса я по-прежнему нес на руках и шел между папой и Ориком, вертя головой во все стороны и разглядывая высокие редкие деревья (некоторые были и с лиловыми вершинами), траву, цветы, порхающих птиц и длинных красивых стрекоз, но с крыльями как у бабочек. Орик сказал, что в радиусе километров трех днем можно не опасаться диких животных, — днем они боятся подходить к поселению моро.
— А змеи у вас водятся? — спросил я у Орика и объяснил ему, что это за существа, он понял и сказал, хвала небу, этой нечисти у них нет, достаточно кольво, разных видов криспы-тутты (этих жаб) и вообще хищных животных.
