Гарри Грейнджер, узник экрана - [9]

— Уважаемый профессор Северус Снейп, не можете ли вы мне подсказать, где находится Гермиона Грейнджер?

— Она пошла в библиотеку, — едва слышно донеслось из-за двери.

— Спасибо, господин профессор! — крикнул Гарри и снова побежал. Ему было очень интересно, что же приключилось со Снейпом, но встреча с Гермионой была намного важней, да и насколько он помнил книгу, Снейп никогда бы не стал откровенничать с «этим выскочкой Поттером».

И вот, наконец, он, запыхиваясь, спросил у мадам Пинс:

— Вы не подскажете, Гермиона Грейнджер не здесь?

— Здесь, она за столом в читальном зале.

Гарри понесся в читальный зал, и за одним из столов он увидел знакомые кудряшки. Кроме Гермионы там больше никого не было, поэтому он смело подошел к ней и сказал:

— Привет от товарища по несчастью. Я знаю, что ты такая же как и я, ты из другого мира.

Гермиона подняла глаза на него.

— Из какого другого мира, Гарри, что ты говоришь?

— Гермиона, не бойся, они изменили второе условие, так что можешь говорить со мной смело. Ты, наверное, еще не получала письмо с третьим условием?

— Гарри Поттер, что с тобой случилось?

— Да никакой я не Гарри Поттер как и ты не…

Глаза Гермионы стали матовыми, она достала палочку и, прежде чем Гарри успел закончить фразу, произнесла: «аста ла виста, беби»

Все вокруг потемнело, как будто выключили свет. Гарри несло и крутило, трясло и давило в прессе, пекло огнем и пронзало гвоздями. Затем настало облегчение, хотя он все еще чувствовал дрожь в руках.

Свет «включили» опять. Теперь Гарри видел себя со стороны, его тело лежало на полу библиотеки. Неужели это все-таки смерть?

Но тут его тело открыло глаза, поднялось, отряхнулось и, глядя прямо на Гарри, спросило:

— Гермиона, ты не подскажешь, зачем я пришел в библиотеку?

Глава 8: Участь, которая может показаться вам хуже смерти

— Слушай, ты себя хорошо чувствуешь? На тебе лица нет, — озабочено произнес второй (?) Гарри Поттер.

Он сглотнул. Он действительно чувствовал себя как после мясорубки.

— Кто я? — его голос звучал весьма необычно, — В смысле: Кто? Я? — поправил он сам себя (хотя ответ на первый вопрос волновал его гораздо больше).

— Нет, что-то с тобой не так. Я попрошу мадам Пинс срочно вызвать мадам Помфи в библиотеку. Вот стул, присядь.

Грейнджера понемногу «отпускало». Руки уже почти не дрожали, он уже чувствовал, что сидит на стуле, одежду, которая касалась его тела… Но он все еще не понимал, что произошло.

Прибежал Гарри Поттер:

— Вот зеркало, приведи себя в порядок.

Гарри Грейнджер посмотрел в зеркало, которое протянули ему. В зеркале он увидел лицо Гермионы-однофамилицы…

* * *

Он опять лежал в больничных покоях, причем даже на той самой кровати, где он лежал еще будучи Гарри Поттером, буквально чуть больше получаса назад. Его бывшее тело превратилось в настоящего, книжного Гарри Поттера и по пути в больничную палату рассказывало ему про то, как они будут пытаться спасти гиппогрифа и еще о какой-то чепухе. Он был бесконечно благодарен мадам Помфи, которая выставила Гарри за дверь.

— Как ты себя чувствуешь, милочка? — участливо спросила она у Грейнджера.

А чувствовал он себя, прямо скажем, не очень хорошо. Сначала в библиотеке ему полегчало, и он спокойно шел к больничным покоям, зная, что там сможет передохнуть и собраться с мыслями. Ну, для виду он прихрамывал и опирался на свою бывшую тушку. Но теперь… Теперь его опять начало жечь и крутить изнутри. Живот пылал, а в промежности было ощущение присутствия острого клинка в самом интересном месте. Он почувствовал, как между ног стало мокро.

«Я что, обмочился?» — подумал он. Грейнджер приподнял одеяло. Его сердце сжалось в комок от увиденного: между его ног расплывалось огромное кровавое пятно.

Он отбросил одеяло и отчаянно заорал:

— Спасите меня, я истекаю кровью!

К его удивлению, миссис Помфи не бросилась его реанимировать, а просто сказала:

— Ах, милочка, успокойся. Тебе же тринадцать лет. Поздравляю, с сегодняшнего дня ты уже не девочка.

— Не девочка, а кто? — озадачено спросил Гарри. Неужто он мутирует во что-то?

— Теперь ты — девушка!

И тут до Гарри дошло, что у него месячные. Это и вправду была участь, которая показалась ему хуже смерти.

* * *

Он проснулся в больничной кровати. Варкалось, хливкие шорьки пырялись по наве и хрюкотали зелюки, как мюмзики в мове. Настроение было отличным, пока не поднес руку к лицу, и не увидел на ней тонкие, девичьи пальцы. Гарри вспомнил, что теперь он — Гермиона Грейнджер. Но почему и как это случилось?

Он напряженно вспоминал события, произошедшие с момента получения письма, но они никак не укладывались в цельную картину.

Ошибки быть не могло: девушкой из его мира должна была быть Гермиона Грейнджер. Из болтовни книжно-киношного Поттера он хорошо запомнил только то, что тот упомянул, как он летал на гиппогрифе, тогда как больше этого ни у кого не получилось. А он, когда был в его теле, наотрез отказывался подойти к гиппогрифу. И именно Гермиона толкнула его к грифу. Потом, отсутствие «всезнаечности» — даже поттероманка не могла знать абсолютно все о этом мире, потому что все его нюансы описать было невозможно даже в семи толстых томах.