Гамарджоба, панове! - [13]
— Что купил, что поменял… будешь должен, Кот!
— Сочтёмся. Открыл тут частную лавочку! Время «подлёта» один час. До связи.
— Давай.
Группу Кота сформировали три месяца назад. Основной «костяк» мобильного подразделения состоял из бывших сотрудников ОМОНа и СОБРа украинской милиции, перешедших на сторону Народного ополчения ДНР. Подчинялась группа непосредственно оперативному отделу штаба народной армии. Неместными в группе были только двое. Командир группы Кот и его заместитель Михай. Два молодых, явно военных парня, «прикомандированных» из совсем другой армии и назначенных старшими. Или нет? Приехавших в отпуск к родственникам…
Остро отточенным ножом Виры я обрезал практически до черепа его длинные волосы вокруг раны на голове. Для дезинфекции пошёл дефицитный дагестанский коньяк из фляги самого раненого. Во время перевязки Вира сидел смирно и только повторял одну и ту же фразу:
— Твою ж мать… твою ж мать… твою ж мать…
В этих трёх словах было всё! И непонимание создавшейся ситуации, и скорбь о погибших ребятах, и злость на сволочей-нациков, и жалость к испорченной шевелюре, дырке в башке, и коньяку, пролитому не по назначению. После перевязки решили начать откапывать тела погибших ребят. Лопат не было. Я копал найденной крышкой от ящика с гранатами к АГС, а Вира куском ДСП, служившей полом в окопе. Осторожно потащили на себя торчащую из земли ногу в старом берце. Тело сначала шло тяжело, но потом что-то хрустнуло и мы с Вирой по инерции откинулись назад, не выпуская ноги бойца. Из земли резко «вышла» нижняя половина туловища с разматывающимися из-под куртки кишками, с налипшим на них красным от крови чернозёмом. Вторая нога была только по колено, нижнюю часть ещё предстояло искать. Вира резко отвернулся, его широкие плечи вздрагивали от внутренних спазмов. Внутри что-то клокотало, сжималось и с глухим рыком выходило наружу. Разобрать можно было только одно:
— Твою ж мать…. Твою ж мать…
Как ни странно, увиденное я перенёс не то, чтобы без содрогания… Наверное, всё же «афганская память» об увиденных собственными глазами смертях, ранах и увечьях не дали мозгам «потечь». Подошли ребята с блокпоста, поднесли ДШК и боезапас к нему. Вира умылся и хлебнул из фляги янтарной жидкости. Полегчало. Приняли решение замаскировать пулемётное «гнездо» между кустов шиповника, подальше от минного поля, которое могло сдетонировать во время артобстрела, и старых, уже пристрелянных позиций дозора. Метрах в пятидесяти от наших работ взорвалась мина-одиночка восемьдесят второго калибра.
— Проверяются, — сказал Вира, — наверное, суету нашу заметили.
Тем временем я с парнями, пришедшими на помощь, расковыряли позиции дозора после почти прямого попадания двух мин. Происходило это примерно так:
— Парни, а не помните у кого часы «Касио» были? Тут левая рука с часами…
— Вправо неси. У Кольки такие были, жена на сорок лет…
— А ничего, если я тут это… прикопаю? В руки брать страшно…
— Прикопай. И хорош ныть, всем тошно.
— Мужики, а можно я нож Турка себе заберу? Турка нет, а нож ещё поработает!
— Слышь, Нос. Что нашли, собрали. Главное разобрались, где есть кто. Дальше, что?
— В брезент каждого отдельно заверните. Вира сказал, на завтра машину вызвал. Вывезем. Может АГС собрать можно?
— Шутишь? Кабздец АГСу.
Прибежал Кот, коротко, по моей просьбе, наговорил на диктофон о произошедшем на блокпосту. Посмотрел на завёрнутые в брезент фрагменты тел, молча кивнул и пошёл к зарывающимся в землю пулемётчикам ДШК. Я отпросился у Виры и побежал по оврагу в сторону блокпоста. Именно там, по моему мнению, должны были развернуться самые важные события. И прибежал то вовремя. Обед был в самом разгаре.
— Жируете! — констатирую факт, но без тени зависти. Кирпич, с закрытыми от удовольствия глазами нюхал миску с янтарной от жира ухой с большим куском толстолобика.
Недалеко от позиций проходил зарыбленный оросительный канал. И, взявший на себя обязанности кашевара, Петрович, каждую ночь ставил сети и довольно удачно. Иногда удавалось путём натурального обмена выменять свежую рыбу на другие продукты у соседей. Так, что такой приварок был для ополченцев очень даже кстати. Я достал из рюкзака свою «ещё пахнущую мамкиными щами» миску и, заискивающе улыбаясь, подошёл к «начальнику» обеда Петровичу. Мне достался хвост. Если кто не знает, самая жирная часть толстолобика.
— Нос! Мы здесь, — гнусавым тенором пропищал Пуля, махая над головой куском хлеба.
Я, лавируя между обедающими бойцами, пробрался к своим и понял, — есть нечем. Нет главного инструмента — ложки! Ну, то есть совсем про неё забыл. В Москве. Присел за перевёрнутый вверх дном деревянный ящик и замер, задумавшись.
— Ложку забыл? — не отрываясь от ухи, спросил экстрасенс-Кирпич.
— Как бы да… — кто-то ответил у меня изнутри голодным голосом.
Кирпич молча достал большой туристический нож, раздвинул его, и на свет появилась небольшая по размеру, но всё же ложка. Я, счастливо улыбаясь подвалившему счастью, обрадованно протянул руку, но тут же получил по ней этой же самой ложкой.
— Не так быстро, голодающий. Договариваемся. Я тебе ложку, а ты мне хвост! — предложил мне сделку Кирпич, — кстати, там ещё и вилка есть.
Повесть «Звёзды Платона» — первая из нового афганского цикла «Метастазы Афгана». Простым и понятным языком описываются события, непонятной для многих, войны. О бывших школьниках и ПТУшниках, взявших в руки АК, АКМы, АКСы, ПКСы, ПКМы, СВД… Зверею, когда слышу: «Ну, что вы от ребёнка хотите? Мальчику всего 22 года!» Герой повести, гвардии старшина Леонид Анатольевич Платонов, за мужество, отвагу и героизм был награждён двумя орденами «Красной Звезды» и медалью «За Отвагу». Трижды ранен. В 19 лет!!! Главные герои не вымышленные.
«Ещё до завтрака замкомроты сообщил новость — сегодня прибывает пополнение. Сначала на них будет смотреть командир роты майор Чижов, а потом будут распределять по взводам. Второму разведвзводу обещали аж четверых. И не просто пацанят-спортсменов из карантина, от которых ещё мамкиными пирожками за версту несёт, а подготовленных в учебных отрядах по специальному курсу: „Армейская разведка“. К тому же уже по полгода отслуживших и „мама, я хочу домой“ во сне не шепчущих. Личный состав тоже готовился к приёму „карасей“.
«„Это ж надо… такие, зараза, маленькие ручки, а как больно. Уй, бляха! Вот как можно такими пальчиками здорового мужика до слёз довести? Ну, прямо гадюка какая-то!“ А о чём думать, когда из тебя нитки тянут? Ну, да! Нитки! Тянут-потянут, вытянуть, вашу маму, не могут!— Верунь, красота моя, долго ещё? — заискивающе спрашиваю у медсестры, смахивая случайную слезу, пытаясь подхалимажем приблизить конец экзекуции…».
Подполковнику Чапаеву Андрею Васильевичу по-прежнему непросто (да и нескучно) даже сейчас, когда он руководит Отделом оперативного розыска и специальных операций в одном из Управлений МВД города Москвы. Его отдел так же занимается новыми сложными, опасными и запутанными делами. Чапаев получает неожиданное задание под грифом «С», где он вместе со следователем по особо важным делам Корниенко В. Ю. вынужден доказывать невиновность подставного насильника. Чапаев и Корниенко изобличают организованную группу преступников, фальсификаторов и коррумпированных сотрудников полиции.
В одном из московских отделов внутренних дел «тащит» службу майор с неприметной фамилией Чапаев. Нет! Не Василий Иванович. Зовут его Андрюхой. За плечами — командировка в горячую точку, на плечах — майорские погоны, а на груди — заслуженный боевой орден, который надевал десять раз за десять лет. У себя в ОВД майор А. В. Чапаев руководит отделом оперативного розыска. Ловит со своими «чапаевцами» бандосов и воров по горячим следам, «препарирует» сексуальных извращенцев. В общем, живет будничной жизнью одинокого опера с погонями, засадами, мордобоем и вечно пустым холодильником. Но однажды в жизни майора Чапаева случается событие гораздо более экстремальное, чем все раскрытые дела ранее, — в его жизни появляются Ксюша и ее маленькая дочь Женька.
Андрей Чапаев — уже известный читателям сотрудник московского уголовного розыска — получает повышение и новое звание подполковника и все с тем же рвением расследует дела. Главному герою предстоит выяснить, кто похитил племянника влиятельного чеченского деятеля; разобраться в перипетиях вендетты в рядах МВД; помочь другу найти насильника жены. Перед подполковником Чапаевым встает дилемма: сознательно пойти на нарушение должностных инструкций, потеряв звезду на погонах, или поступить по совести. Таковы будни оперативного сотрудника уголовного розыска.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.