Францисканский орден: от апостольского движения к ученой корпорации - [57]
Однако в 40-е гг. в Ордене назрело недовольство политикой понтифика. Рим требовал от францисканцев и включенности в разработку христианской нормы в Парижском университете, и практической деятельности в инквизиции, и исполнения охранных функций, и сбора денежных субсидий на предприятия Римского престола.
Как ответ — во «Втором житии» появилась новая модель власти, исходящей от Франциска Ассизского. «Отец» Ордена, занявший пустующий престол падшего ангела, стоял во главе смиренных сыновей Франциска, противостоящих гордости и своеволию «сыновей Велиала»[625], т. е. всем тем качествам, которые традиционно составляли пороки власти. Жадные «ложные» братья, алчущие места при дворе, яростно порицались Фомой Челанским[626]. «Второе житие» предлагало уточненную трактовку «меньшого брата»: теперь это был смиренный сын Франциска, отказавшийся от власти высокого поста ради власти святости[627].
Вместе с попыткой вывести меньших братьев из структур Римской курии, житие также отразило и зафиксировало функции францисканцев как «невидимых агентов» институциональной власти: идеальный меньший брат искал мира с клиром, компенсировал его недостатки и заполнял лакуны, не требуя ничего взамен[628].
Вероятно, желание руководства Ордена выйти из слишком тесных отношений с Римской курией совпало с желанием Людовика IX и его двора усилить авторитет королевской власти во Франции, пошатнувшейся после сбора налога на крестовый поход. Установка на принятие любой работы, усиленной потребностью заполнять лакуны, не охваченные клиром, а также желание проповеди и апостолического очищениям мира могли привести братьев миноритов на службу королю Франции в 1247 г.: пока временную, экстраординарную. К тому же рост влияния нищенствующих орденов в городах по всей Франции был связан с поддержкой его королем, а не региональными властями[629].
Король и его курия, безусловно, могли воспринимать регулярный и секулярный клир Франции как своих вассалов, имеющих определенные обязательства перед сеньором, земли которого находятся в их держании. Но Францисканский орден, явление совершенно новое для средневекового общества, находился в прямом подчинении у Римской курии. Он был мобилен, ориентирован на работу с городом[630]. Формально, нищенствующие ордена отказывались от любого права собственности, это было прописано в их Уставе. Кроме того, нищенствующие ордена, а именно, Францисканский и Доминиканский, уже исполняли обязанности следователей на службе Римской курии[631].
Францисканский орден ещё не вписался в сложившуюся структуру общества на территории Франции, и благодаря этим условиям братья могли восприниматься населением в качестве независимых свидетелей, которые обладают определенным влиянием, вхожи во все социальные сферы, являются желанными гостями как в домах аристократов, так и простолюдинов.
После ряда судебных реформ 1254 г. Людовик сделал проведение расследований систематическим.
Нищенствующие монахи перешли на постоянную службу в королевскую курию в год, когда доминиканцы были обвинены парижскими профессорами в иоахимитской ереси, благодаря «Введению в вечное Евангелие» одного из меньших братьев. В дни, когда папа римский издавал буллу, отменившую все привилегии нищенствующих орденов, и подумывал об их роспуске, по дорогам, городам и деревушкам вновь разошлись королевские следователи — францисканцы и доминиканцы. Поэтому, когда в 1256 г. король содействовал понтифику в уничтожении самой памяти о Гийоме де Сент-Амуре, ректоре Парижского университета и авторе трактата о фальшивых пророках, он защищал не только нищенствующие ордена, но и авторитет своей власти, проводниками которой уже несколько лет были мендиканты.
Следователи не наделялись правом самостоятельного суда. Они собирали жалобы и доставляли их на суд Парламента, который выносил решения. Иногда отчеты подвергались проверке; известны случаи, в которых обвинения признавали необоснованными и наказания отменялись[632]. Не был постоянным состав и следователей; их костяк — братья из нищенствующих орденов, рыцари, клирики короля[633]. Следователями становились люди, обладавшие разным социальным статусом, но они непременно подчинялись непосредственно королю.
Не был прежним и "Ordo Fratrum Minorum", братья которого в 1247 г. отправились собирать жалобы на бальи, злоупотребивших королевской властью. Чтобы выжить, францисканцы вынуждены были в 60-х гг. XIII в. подвергнуть свою корпорацию капитальной реконструкции. Вместе с орденом была реконструирована и «Благочестивая легенда», а значит и представления о власти.
Метафора смиренного Франциска, занявшего пустующий престол ангела, павшего из-за гордыни, использовалась в «Большой легенде» не для критики миноритов, излишне увлеченных поиском высоких постов, а для объяснения власти «беднячка из Ассизи» над водами и над земными творениями[634]. Реконструируя концепцию «меньшего брата», Бонавентура отказался от порицания собратьев, характерную для «Второго жития» Фомы Челанского, и использовал идею «Первого жития» о стабильном положении миноритов в самом низу церковной иерархии, министры которого — не более чем слуги
История Невского края начинает свой отсчет не с 16 мая 1703 года — времени основания Санкт-Петербурга, — а с глубокой древности, с момента возникновения здесь центров торговли и пути «из варяг в греки». Автор прослеживает влияние исторических событий на судьбу Невского края, перекрестка Европы и Азии, указывает на отражение их в судьбе Петербурга. В основе книги — разработанная автором образовательная программа для средней школы, ее дополняют иллюстрации, карты, методические материалы. Книга адресована педагогам, студентам, школьникам, а также всем интересующимся историей.
В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.
В книге исследуются отдельные вопросы истории Средневекового государства и права Волжской Болгарии. Государство Волжская Болгария было основано болгарскими племенами в начале VIII в. в Среднем Поволжье и бассейне Камы, включало территории современных Чувашской республики, Татарстана, Башкирии, Удмуртии, Республики Мари Эл, Ульяновской, Нижегородской, Самарской и Саратовской, Пензенской областей, просуществовало более пяти столетий и пало в 1236 году в результате разгрома его полчищами татаро-монголов Батыя. Издание может быть полезно студентам, аспирантам, преподавателям юридических и исторических факультетов, а также всем, интересующимся Средневековой истории России и государства Волжская Болгария. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
«История жизни и достижений Генриха VII» ("De Vita atque Gestis Henrici Septimi Historia", ок. 1500–1502 гг.) — первый официальный литературный памятник (помимо хроник) периода ранних Тюдоров, запечатлевший победу Генриха Ричмонда над Ричардом III Йорком в битве при Босворте в 1485 г. и последовавшие годы триумфа новой династии. Ее автором является Бернар Андре (1450–1522), французский гуманист, английский придворный поэт и историограф, учитель принцев Артура и Генриха (будущего Генриха VIII). «История жизни…» — биография монарха, в которой наибольшее внимание уделяется вопросам генеалогии правителя, легитимности династии Ланкастеров, праву Генриха быть их наследником, жестокости врагов короны. Публикуемый перевод, осуществленный с латинского языка, снабженный вступительной статьей и комментариями, будет интересен не только историкам, политологам, правоведам, но и широкому кругу читателей.
Предпринятое в книге изучение представлений о власти в меровингской Галлии позволило уточнить основные тенденции и периодизацию романо-германского синтеза. Благодаря анализу различных источников удалось показать: разнящееся восприятие раннесредневековыми авторами политических явлений совпадало в следующем. В этот период власть основывалась на согласии между правителями, знатью и церковной иерархией. С изменением исторической ситуации в агиографической литературе возник новый топос: короли приобрели сакральные функции покровителей церкви.
Исходя из нового понимания социальной истории, включающего в себя весь спектр жизни общества — от экономических отношений до различных форм повседневности, в книге представлена картина внутренней общественно-политической, материальной и интеллектуальной динамики Англии за несколько столетий — начиная с XIV и заканчивая XVII в. Опираясь на многочисленные источники разных английских городов, автор исследует соотношение промышленности и торговли в экономическом развитии страны, цехового и внецехового ремесла, складывание рынка наемного труда в центрах урбанизации, разложение ремесленных гильдий и возникновение новых форм производства.