Францисканский орден: от апостольского движения к ученой корпорации - [58]
Почему именно эта трактовка «Благочестивой легенды» обеспечила период самой крепкой связи между Францисканским орденом и королем Людовиком IX? Или поставим вопрос по-другому: что в этой трактовке могло позволить Людовику IX призвать меньших братьев исполнять мирские поручения?
Как показывают исследования в области средневековых представлений о власти, согласно общей. тенденции, к середине XIII столетия неприятие королевской власти клириками уменьшилось (и оно исчезнет к концу XIII в.), а «теократическая империя» Иннокентия III пошатнулась (распад же придется на начало XIV в.)[636]. В случае Францисканского ордена можно наблюдать тот же процесс. Если изначально "Ordo Fratrum Minorum" создается Франциском Ассизским с условием полного и абсолютного повиновения папе и Римской курии (и именно им) в критический период для католической церкви, то во второй половине XIII в. Орден переориентируется на укрепление взаимоотношений с "potestas regis", регулярно выделяя для королевской курии францисканцев-следователей[637].
Для выявления причин сближения необходимо обратиться к представлениям Людовика IX о характере королевской власти.
Институт следователей появился для исправления «злодеяний» бальи. Бальи, прево и сенешали исполняли волю короля, и его же волей они были наделены определенными властными полномочиями, в том числе они обладали правом собирать налоги и вершить суд. Отчеты следователей повлекли реформы права и правосудия. Следовательно, представления о власти, общие для короля и Ордена, должны находятся в области права и суда.
В результате многолетних исследований Н.А. Хачатурян пришла к выводу, что с момента судебных реформ Людовика IX источник права был узурпирован королем, и именно тогда началась секуляризация государства. С реформ Людовика инициировалось движение от теизированной монархии (сверхидеи, свойственной Империи) к юридической (за счет формирования принципов административного управления). «На определенном этапе ее (теизацию политической власти — Е.К.) начинает теснить право. Особенно на этапе трансформации обычного права, — каузального, нацеленного не столько на нововведения, сколько на "воспоминания" с практикой, не предполагающей расследования, которое заменяли "Божий суд" и клятвенные формулы»[638].
Ряд зарубежных исследований показывает, что Людовик IX стремился ввести общий для страны закон, основанный на рецепции римского права. Он Должен был отменить все местные обычаи и локальные суды[639]. Миссию «короля-верховного судии» подчеркивала уникальная инсигния — «Длань правосудия». Ее вручали во время коронации, начиная с 1250 г., вместе с мечом как традиционным символом правосудия[640].
Но на область права традиционно претендовали легисты, разрабатывающие в Парижском университете схоластическую эпистему, в которой могли бы объединиться право и теология[641]. Около 1280 г. один из авторов писал, что университеты ("studium") обрели «власть», равную королевской ("regnum") и священнической ("sacerdotium")[642]. Легисты, присоединившиеся к нищенствующим следователям во время правления Людовика IX, к концу XIII в. окончательно вытеснили монахов из административного аппарата.
Францисканцы, задействованные в расследованиях короля, могли участвовать в трансформации представлений о королевской власти и правосудии постольку, поскольку, согласно «Благочестивой легенде» в исполнении Бонавентуры, они должны были стать частью университетской корпорации, и, как показывает анализ диспута 1286 г., в итоге они так себя и позиционировали[643].
Однако в цели, заявленные в «Большой легенде», не входило дальнейшее участие в становлении «юридического» государства. В том же диспуте францисканцы взывали к праву, источником которого был римский понтифик, ведь официальная «Благочестивая легенда» формировала ежедневное представление об Ордене как об ученой корпорации, развивающейся в тесном союзе с Римской курией.
Устранившись от активной практики, в конце XIII в. в рамках канонизации Людовика IX Францисканский орден создал историографический миф о «благочестивом короле», который привлекал нищенствующих братьев для проведения расследования. Ч. Фрутони показала, что для жития Людовика, подготовленной для его канонизации, Сен-Патю использовал агиографический канон Франциска Ассизского, разработанный Бонавентурой[644]. Как показано выше, именно от Сен-Патю идет традиция объединять введение института следователей благочестием короля и его любовью к справедливости.
Служба нищенствующих братьев в королевской администрации в 60-е и 70-е гг. являла собой, с одной стороны, остаточную инерцию мощного импульса к преобразованию мира, заданного в 1247 г. «Вторым житием», часть которого перехватил Людовик IX. Первоначально он использовал францисканское движение для восстановления королевской власти и придания ей «справедливого» характера. С другой стороны, — «Большая легенда» Бонавентуры после 1263 г. стимулировала преобразование Ордена в «ученую корпорацию», одной из обязанностей которой было формирование представления о справедливой власти и воплощение данного идеала в юридической практике.
