Феромон - [12]

— Так, всё, — отодвигаюсь от экрана. — Я понимаю, что тебя это веселит, потому что ты с этим не живёшь, но хоть ты избавь меня от своих насмешек.

— Да брось, Эйви, я не смеюсь, я как раз и занимаюсь тем, что решаю твою проблему, — понимающе вздыхает он.

— Ладно, прости, — хлопаю его по плечу. — Просто вчера одна напыщенная психологиня выслушала всё, что я ей сказал и решила полечить моё предубеждение в собственной неотразимости.

— Между нами, — добро усмехается он, — расскажи кому угодно о своей способности, и они сочтут это, как минимум, завышенной самооценкой, и, как максимум, даром божьим. На самом деле, каждый мужик мечтает иметь такой дар, чтобы бессовестно им пользоваться. И только ты, тот, кто может заполучить любую женщину не напрягаясь, считаешь это проклятием. И ты несчастен, потому что у тебя принципы, правила и прочие заморочки.

— Да, вот так я, к сожалению, воспитан. И сам знаешь, что это отчасти из-за отца, который разбил матери сердце своими бесконечными изменами. Я отношусь к этому серьёзно и так никогда не поступлю.

— Эйви, ты — не твой отец. И не знаю, что там наговорила твоя психотерапевт, но не ты виноват в смерти матери. Никто не виноват.

— Мы до этого даже не дошли. Она только что не рассмеялась мне в лицо, едва я сказал, что ни одна женщина ещё не устояла.

— Не ходи больше к этой дуре.

— Я и не собираюсь. Всё, к чёрту! Доктор Дэйв Падески, скажите мне лучше в двух словах: это лечится?

— Э-э-э, — трёт он висок. — Скажу. Эффект Кулиджа.

— Дэйв, твою мать, — протягиваю я руки, словно готов его задушить, — не умничай.

— Ты просил в двух словах, я их и назвал: эффект Кулиджа, — и бровью он не ведёт. — Самцы многих животных отказываются совокупляться с одной и той же самочкой, зато при появлении новой тут же оживляются. Так вот: тебе поможет моногамия. Одна и та же сексуальная партнёрша изо дня в день и…

— Я подохну со скуки? — встаю, зло отталкивая стул.

— Вообще-то люди называют это брак, — встаёт Дэйв вслед за мной. — Уверен, это подавит выработку твоего феромона, а спустя годы, может, и просто сведёт на нет.

— Нет, я, конечно, и раньше знал, что хорошее дело браком не назовут. Но чтобы ты! И так жестоко со мной, — решительно направляюсь я к двери. — Нет, знаешь, друг, уж лучше я сдохну на какой-нибудь юной, не отягощённой разумом и брачными обязательствами красотке, чем в супружеской постели.

— Эйв, Эйв, подожди, — бежит за мной этот недоучёный. — Ты хотя бы попробуй. Одна женщина на какое-то время. И если после замеров окажется, что уровень феромона снизился, будем делать выводы.

— О каком времени ты говоришь? Неделя, месяц, год? Сколько?

— Ну, давай пару месяцев, — теряется он. — Я, честно говоря, не думал, что у тебя каждый день новая партнёрша.

Злорадно усмехаюсь. Нет, не каждый, но Дэйву об этом знать не обязательно. А ещё то, кому я хочу предложить стать моей единственной женщиной на эти два долгих, бесконечных месяца, а может, и насовсем.

11. Анна

Первый день на новой работе никогда не бывает простым. А уж в «Морган&Хант» подавно. Но что-что, а персонал они подбирать умели, и спокойная доброжелательность, с которой ко мне отнеслись другие сотрудники офиса, несколько сгладила мой утренний мандраж.

И хорошо, что Ханта полдня не было. Мне, наверно, пришлось бы совсем туго, если бы он сразу стал дёргать своими поручениями, а так я потратила время на то, чтобы ознакомиться с текущими делами и переделать файловую систему как удобно мне.

К счастью, не было в их рабочей программе ничего замысловатого: стандартная база, интуитивно понятный интерфейс, всё чётко, ровно, удобно и, главное, работает.

Илай, системный администратор, юный гений, взлохмаченный и густо покрасневший, соприкоснувшись со мной руками, настроил персональный доступ в пару кликов.

А Клара, личная помощница Моргана, пожилая женщина с выдающимися пропорциями и царственной невозмутимостью, показала все рабочие помещения: архив, библиотеку, переговорные залы, «кофейную» комнату. Она же представила меня младшему персоналу, молодым юристам, работающим в большом зале с низкими матовыми перегородками.

— Будь готова к тому, что по десять раз на дню тебе будут грозить увольнением, но это не значит, что нужно немедленно собирать вещи, — одёргивает она кофточку на монументальной груди, заканчивая свою экскурсию в кабинете Ханта. — А ещё никогда не трогай его вещи.

— В каком смысле? — оглядываюсь на коллекцию самодельных клинков, выкованных его отцом и выставленных на стеллажах вдоль стены. Осматриваю расставленные на низком подоконнике шары для боулинга с оригинальными логотипами. Огромные, в две стены, окна углового офиса создают иллюзию, что кабинет парит в пространстве, и пропускают в кабинет столько света, что режет глаза.

— В прямом, — указывает Клара на пустой стул, подразумевая владельца. — Старайся держаться от него на расстоянии двух-трёх шагов и не бери то, что он держал в руках.

— Он что, чем-то болен? — искренне недоумеваю. — Или проклят? Или это какое-то суеверие?

— Считай как хочешь, но просто прими за совет, — идёт она мимо меня к выходу и, поравнявшись, добивает: — Если что, я предупредила.