Феникс. Маги - [21]

Выпив немного за «славного Герцога» из присланного им специально для меня кубка, я приступил ко второй части своего «шоу» ― начал травить байки и вспоминать «бородатые» анекдоты. Это было восторженно принято «нашей» компанией, и вскоре «соседи» по столу стали прислушиваться к заразительным взрывам хохота. Я веселился вместе со всеми, не забывая посматривать на Герцога. Он делал вид, что не обращает на нас внимания, но я заметил, как подозрительно знакомо дёргались его губы. Совершенно точно уже где-то видел подобное, но никак не мог вспомнить, где и когда…

К моей радости, «застолье» обошлось без происшествий, а когда Герцог покинул «мероприятие», всем стало только веселее. Я делал вид, что пью, и прислушивался к нетрезвым разговорам. Ничего интересного, правда, не услышал, потому что даже в подпитии маги были очень осторожны. И сам без труда вычислил шпионов Его Светлости: они смеялись громче всех и постоянно подливали вино в кубки.

Вернувшись вечером в отведённые мне покои, не мог не заметить двух стражников, оставшихся у моей двери. Понятно, что мне это не понравилось: охраняли они мой покой или присматривали, чтобы новый фаворит не сбежал? В любом случае, это нарушало мои планы потихоньку покинуть Резиденцию.

Я забрался на кровать под балдахином прямо в одежде и с тревогой пытался обдумать моё незавидное положение. В дверь осторожно поскреблись, и, буркнув:

«Кого ещё принесла нелёгкая?» ― на всякий случай приготовил заклинание.

Из-за двери донеслось робкое:

«Простите, граф, Его Светлость просит Вас пожаловать к нему».

― Уже иду, ― бодро произнёс, погасив свою «защиту» и мысленно проклиная себя за глупость и самонадеянность. Ничего хорошего я от этого «визита» не ожидал, но выбора у меня не было. Поправив кинжал на поясе, единственное холодное оружие, разрешённое в Резиденции, вышел за дверь.

Стража вытянулась в струнку, но от меня не укрылись насмешливые и «понимающие» взгляды моих охранников.

«Вот чёрт, завтра весь дворец будет судачить, с кем я провёл эту ночь. Плевать! Пусть думают, что хотят», ― но перед тем, как пойти за слугой, обернулся к ухмылявшимся стражникам и зло улыбнулся:

«На вашем месте не стал бы так явно веселиться ― я вас запомнил. Будете болтать лишнее своими жалкими языками, завтра же их лишитесь. Вместе с головой».

Это произвело нужный эффект, и уже спокойнее я пошёл навстречу судьбе, думая по дороге, что, пожалуй, из меня вышел бы настоящий придворный ― у меня неплохо получается манипулировать людьми. Слуга подвёл меня к покоям Герцога и прежде, чем раствориться в одном из коридоров, шепнул:

«Не бойся, Алекс, наши люди здесь присматривают за тобой, и, в случае необходимости, мы быстро тебя выведем».

Я не успел среагировать на эти слова, как человек исчез.

«Он наверняка из Сопротивления, значит, мама знает, где я, и придёт на помощь», ― на душе сразу стало легче и, поколебавшись немного, открыл дверь.

В комнате Герцога царила полутьма: в камине пылал огонь, в центре большого стола горела одинокая свеча. Хозяин комнаты, покачиваясь в кресле возле очага, негромко произнёс:

«Проходи, Алекс, поговорим», ― и указал мне на стоящее напротив него кресло.

У меня от этого голоса словно отнялись ноги. Сам не знаю, как хватило сил приблизиться к нему и опуститься на мягкое сиденье.

Раздался тихий смех, такой чужой и знакомый одновременно.

― Да не бойся ты, дурачок, мы здесь одни, и нас никто не подслушивает, так что можем разговаривать спокойно. А ты неплохо сегодня справился, я просто горжусь тобой ― сколько самообладания и выдержки, а уж изобретательность… Мне понравился твой спектакль, правда, непонятно, как ты собирался выкручиваться из сложившейся ситуации. Этим-то опытный маг и отличается от мальчишки ― он обязательно продумывает пути отступления.

Поднял на него глаза и ещё раз убедился, что передо мной сидит совершенно чужой человек. Но почему мне тогда кажется, что мы с ним уже встречались, а уж он-то, судя по его тону, точно со мной знаком…

Герцог снова скривил губы в улыбке, и тогда я узнал его, несмотря на новый облик… Я помнил этот взгляд, пытавшийся дотянуться до души и растерзать её, когда, избивая, Болли смотрел мне в глаза.

― Этого не может быть, ты мёртв, ― еле пошевелил я губами.

― А вот и нет, ― и он засмеялся, ― я же только что сказал, нужно всегда иметь запасной план на такой непредвиденный случай, как, например, смерть…

― Безумец, не знаю, как ты провернул этот фокус, но новое тело тебя совсем не изменило…

― Верно, душа осталась только моей, а вот тело, конечно, подкачало, но на тот момент мне не приходилось выбирать.

Он задумался, выпил из кувшина, что стоял на полу рядом с креслом, и начал хвастаться, как ему удалось узнать секрет старого Герцога. У Правителя была сфера, с помощью которой он переселял свою душу в молодое тело собственного потомка, убивая его и оставаясь вновь и вновь у власти, с которой не мог расстаться. Но беда была в том, что при каждом таком «перемещении» душа Герцога страдала, а его ум дряхлел, постепенно превращая молодого наследника в идиота.

Болли воспользовался этим, с помощью магии принудив правителя раскрыть свой секрет, а потом затуманил его мозг, чтобы Герцог не вспомнил об этом. Будучи очень талантливым магом, он усовершенствовал сферу, подменив её в сокровищнице, и подготовил всё для переселения собственной души в случае необходимости. Роми нечаянно убил Болли, но душа негодяя переместилась в тело Герцога.