Фашизм и теория литературы в Германии - [6]
***
Развитие литературной теории в послевоенное время по существу принесло с собой лишь дальнейшее расширение уже знакомых нам тенденций. Единственное литературное течение, получившее известное распространение, — «новая предметность» («neue Sachlichkeit») — покоится на весьма эклектической фундаменте.
Буржуазная литературная теория послевоенного времени приносит с собой нечто новое лишь в том смысле, что она в возрастающей мере фашизируется. Эта фашизация обнаруживается в развитии уже знакомых нам фигур предвоенной эпохи (Стефан Георге, Гундольф и Пауль Эрнст), которые быстро перерабатывают свои теории в направлении фашистского «активизма», а также в эволюции ряда буржуазных философов, которые столь же быстро из неокантианцев преображаются в фашистских неоромантиков (Боймлер) или неогегельянцев (Глокнер).
Крайне важно также понять, какую роль играют многие из мелкобуржуазных писателей молодого поколения в отношении этого процесса фашизации буржуазной литературы в Германии. Здесь на сцену выступает новый тип идеологов и писателей. Тов. Куусинен в своей речи на ХIII пленуме ИККИ правильно обратил внимание на то обстоятельство, что широкие слои германской буржуазии и мещанства благодаря войне и послевоенному кризису потеряли свои материальные, а потому и старые идеологические устои. Эти слои в довоенное время жили в обеспеченных условиях и сохраняй традиционную консервативную идеологию (мелкие чиновники, служащие, студенты). В этих слоях теперь идет глубокий процесс брожения. Их старый, «прочный», скрепленный традициями мир в период кризиса распался. Послевоенный капитализм наполняет их отвращением и ужасом. Однако единственная общественная сила, которая в состоянии поставить на место загнивающего капитализма новый общественный строй — пролетариат — из-за того, что он был расколот социал-демократией, на смог завоевать мелкобуржуазные массы на свою сторону. Социал-демократия своей политикой прокладывания пути фашистской диктатуре возвела барьер между мелкой буржуазией, с одной стороны, и революционным пролетариатом — с другой. Общественное бытие мелкобуржуазной интеллигенции, естественно, приводит к тому, что она легко поддается националистической демагогии. Наиболее высокостоящая в интеллектуальном и моральном отношении часть этого слоя усваивает идеологию пролетариата и входит в революционное движение (Шерингер, Людвиг Ренн и др.). Значительная часть остается в плену своей старой идеологии, мечтает о возврате «золотого» времени Гогенцоллернов и примыкает к каждому новому реакционному течению. Но между ними остается широкий слой колеблющихся, которые мечутся между буржуазией и пролетариатом. Эрнст фон Саломон в своем романе «Die Geachteten» дает интересное описание этого слоя и его колебаний. Бодо Узе, бывший приверженец союза «Oberland», ставший затем национал-социалистским редактором, а ныне коммунист, ярко вскрывает в своем автобиографическом романе «Soidner und Soldat»15, какие препятствия общественного и. идеологического характера мешали даже субъективно наиболее честным представителям этого слоя присоединиться или хотя бы близко подойти к революционному рабочему движению, С такой же ясностью он указывает, каким образом эти затруднения и колебания могли быть преодолены.
Из реакционного слоя помещичье-буржуазной интеллигенции в значительной мере рекрутировались в послевоенный период руководящие элементы появлявшихся в изобилии фашистских групп и группок («союзов»). Слои колеблющейся мелкобуржуазной интеллигенции поставляют «массы» в эти группы. Окрашенные в самые различные цвета, одни из них эволюционируют к фашизму, другие ищут путей к пролетариату. Наполовину или целиком интеллигентские фашистские секты играют очень большую роль в выработке фашистской «теории» литературы. Эти фашистские и полуфашистские группы до начала мирового экономического кризиса — за некоторыми исключениями — не примыкали к национал-социализму. После прихода Гитлера к власти эти группы в большей своей части примкнули к национал-«социалистам».
Характерной внешней особенностью идеологии фашистских и полуфашистских групп является их стремление к «синтезу» обоих течений реакционной литературной теории довоенного периода, о которых мы уже говорили выше: к соединению Бартельса со Стефаном Георге, запахов провинциального хлева и берлинских духов, к «синтезу» отсталости и упадка.
По рождению и воспитанию эта часть идеологов мелкой буржуазии принадлежит к тем слоям, с которыми было связано идеализированное Бартельсом провинциальное отсталое «искусство родины». Потеря ими в результате войны и послевоенного кризиса прежней социальной почвы приводит их в соприкосновение с господствующими направлениями литературного развития больших городов, с экспрессионизмом, с «новой предметностью» и др. Стремление к этому «синтезу» отражает состояние социального пессимизма, отчаяния, свойственного представителям этих слоев.
Период общего кризиса капитализма характеризуется ростом недовольства мелкобуржуазных масс эксплуатацией и угнетением их монополистическим капиталом. В период экономического кризиса ограбление масс крупным капиталом проявилось в особенно отвратительных и беспощадных формах. Фашизм спекулирует на этом возмущении. Он развивает безграничную национальную и социальную демагогию для уловления масс. Фашизм умело использует возмущение масс мелкой буржуазии крупным капиталом и факт национального унижения Германии Версалем. Товарищ Димитров говорит в своей речи на VII конгрессе Коминтерна:
Антонио Грамши – видный итальянский политический деятель, писатель и мыслитель. Считается одним из основоположников неомарксизма, в то же время его называют своим предшественником «новые правые» в Европе. Одно из главных положений теории Грамши – учение о гегемонии, т. е. господстве определенного класса в государстве с помощью не столько принуждения, сколько идеологической обработки населения через СМИ, образовательные и культурные учреждения, церковь и т. д. Дьёрдь Лукач – венгерский философ и писатель, наряду с Грамши одна из ключевых фигур западного марксизма.
"Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены" #1(69), 2004 г., сс.91–97Перевод с немецкого: И.Болдырев, 2003 Перевод выполнен по изданию:G. Lukacs. Von der Verantwortung der Intellektuellen //Schiksalswende. Beitrage zu einer neuen deutschen Ideologie. Aufbau Verlag, Berlin, 1956. (ss. 238–245).
Перевод с немецкой рукописи Н. Волькенау.Литературный критик., 1936, № 8.
Перевод с немецкого и примечания И А. Болдырева. Перевод выполнен в 2004 г. по изданию: Lukas G. Der Existentialismus // Existentialismus oder Maixismus? Aufbau Verbag. Berlin, 1951. S. 33–57.
"Я позволил себе собрать эти статьи воедино только потому, что их основная тенденция не лишена актуальности. Во-первых, у нас еще распространены - хотя и в более скрытой форме - вульгарно-социологические теории, стирающие разницу между величием подлинной классики и натуралистическим эпигонством. Во-вторых, современный фашизм делает все для того, чтобы исказить и фальсифицировать историю литературы. Его лакеи забрасывают грязью великих реалистов прошлого или стремятся превратить их в предшественников фашизма.
Главная тема книги — человек как субъект. Автор раскрывает данный феномен и исследует структуры человеческой субъективности и интерсубъективности. В качестве основы для анализа используется психоаналитическая теория, при этом она помещается в контекст современных дискуссий о соотношении мозга и психической реальности в свете такого междисциплинарного направления, как нейропсихоанализ. От критического разбора нейропсихоанализа автор переходит непосредственно к рассмотрению структур субъективности и вводит ключевое для данной работы понятие объективной субъективности, которая рассматривается наряду с другими элементами структуры человеческой субъективности: объективная объективность, субъективная объективность, субъективная субъективность и т. д.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.
Михаил Наумович Эпштейн (р. 1950) – один из самых известных философов и теоретиков культуры постсоветского времени, автор множества публикаций в области филологии и лингвистики, заслуженный профессор Университета Эмори (Атланта, США). Еще в годы перестройки он сформулировал целый ряд новых философских принципов, поставил вопрос о возможности целенаправленного обогащения языковых систем и занялся разработкой проективного словаря гуманитарных наук. Всю свою карьеру Эпштейн методично нарушал границы и выходил за рамки существующих академических дисциплин и моделей мышления.
Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.
Эрик Вейнер сочетает свое увлечение философией с любовью к кругосветным путешествиям, отправляясь в паломничество, которое поведает об удивительных уроках жизни от великих мыслителей со всего мира — от Руссо до Ницше, от Конфуция до Симоны Вейль. Путешествуя на поезде (способ перемещения, идеально подходящий для раздумий), он преодолевает тысячи километров, делая остановки в Афинах, Дели, Вайоминге, Кони-Айленде, Франкфурте, чтобы открыть для себя изначальное предназначение философии: научить нас вести более мудрую, более осмысленную жизнь.
Сокращенный перевод с немецкого. Статья полностью напечатана в «Internationale Literatur Deutsche Blatter», 1939, №№ 6 и 7.Литературный критик. 1940 г. № 11–12.
Кир Булычев разбирает хронофантастику по примерам, приведенным в книге «Патруль времени».
Это автобиографические «Записки семидесятника», как их назвал сам автор, в которых он рассказывает о своей жизни, о том, как она привела его в ряды писателей-фантастов, как соединились в нем писатель и историк, как влияла на него эпоха, в которой довелось жить. К своему «несерьезному» фантастическому жанру он относился исключительно серьезно, понимая, что любое слово писателя прорастает в умах читателей, особенно если это читатели молодые или даже дети, так любящие фантастику.