Несчастное сознание в философии Гегеля

Несчастное сознание в философии Гегеля

В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является. Отчасти именно рефлексия над христианским мышлением, над представлением о Боге, создавшем человека, приводит Гегеля к концепции конкретного всеобщего. За философом мы обнаруживаем теолога, а за рационалистом — романтика. Для широкого круга читателе

Жанр: Философия
Серии: -
Всего страниц: 88
ISBN: 5-93615-061-5
Год издания: 2006
Формат: Полный

Несчастное сознание в философии Гегеля читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал


Жан Андре Валь (1888–1974)

Предисловие

Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является. Отчасти именно рефлексия над христианским мышлением, над представлением о Боге, создавшем человека, приводит Гегеля к концепции конкретного всеобщего. За философом мы обнаруживаем теолога, а за рационалистом — романтика.

Можно, разумеется, заметить, что работа Гегеля заключалась в том, чтобы одержать верх над романтизмом, чтобы рационализировать догму и в то же самое время заставить исчезнуть во вневременном целом, где в конечном счете соединяются рациональное и реальное, разногласия конкретного мира и саму его трагедию. Не менее истинно и то, что в глубине его философии имеется трагическое, романтическое, религиозное начало. И хотя распространять это начало на всю философию Гегеля было бы ошибкой, тем не менее вся его философия имеет соответствующую окраску. У истоков этой доктрины, которая предстает как последовательная связь понятий, лежит разновидность мистической интуиции и пылкой страсти.

Гегель отталкивается не столько от интеллектуальных, сколько от моральных и религиозных проблем. Чтение его юношеских фрагментов[1] подтверждает впечатление, которое остается от чтения Феноменологии, оказывающейся теперь не только введением в учение, но в то же самое время и завершением, подытоживающим повествование о годах формирования и о путешествии его мысли через различные системы.

Эти фрагменты проясняют еще одно положение, которое вначале кажется весьма частным и особенным, но вскоре размещается в самом центре его творчества. Что значит выражение «несчастное сознание»? Если ясно представить, о чем же идет речь, когда Гегель исследует в Феноменологии стоицизм и скептицизм, то это выражение совершенно не совпадает с той стадией, которая приходит им на смену. Не является ли это раздираемое противоречиями сознание, которое он изучает, существенной характеристикой души самого Гегеля, постоянно оказывающегося перед лицом антиномий и антитезисов и мучительно приближающегося посредством работы, которая является отзвуком всеобщего труда «негативного», к синтезу противоречий?

Не является ли оно в то же самое время великим историческим опытом человечества? И не представдяет ли собой этот опыт для Гегеля нечто существенное? Прежде чем быть философом, он был теологом.

Более того, это несчастное сознание оказывается знаком глубинного неравновесия, которое, несмотря на всю свою мимолетность, является не только неуравновешенностью философа, не только неуравновешенностью человечества, но также и неравновесием всей вселенной, осознающей себя в человечестве, в философе. Его идея не содержит в себе ничего идеального, это темное начало, которое необходимо победить и которое формируется в начале существования Вселенной, когда идея выходит из себя. Оно является средним термином, прежде всего разрывом, а затем опосредствованием. Средний термин разделяет единство на суждения, но вследствие этого позволяет опосредствовать суждения, прими — рить элементы, первоначально разделенные. Так, Гегель поднимает на уровень исторического описания, а затем на вершину метафизического принципа, с одной стороны, чувство болезненного разрыва и рефлексию над антитезисами, а с другой — потребность в гармонии и идею понятия. Различные гегелевские мотивы резонируют вокруг этих фундаментальных тем: восхождение (Aufhebung) от страдания к счастью, которое, как представление, упраздняется и возвышается до понятия; различие между смертью Бога и мертвым Богом; смерть и искупление чувственности.

Таким образом, мы видим, что мышление Гегеля вступает в борьбу с представлениями, весьма близкими чувствам. Идеи разрыва и соединения, прежде чем быть преображенными, — первая в идею анализа, рассудка, вторая в идею синтеза, понятия, — эти идеи переживаются, становятся доступными чувствам. Разрыв — это страдание; противоречие — это зло; противоположные начала — это начала неудовлетворенные. Неудивительно, что то, что он будет называть разумом, он вначале называет любовью.

Главным понятием, отмечающим у него выход апологетической теологии на сцену истории, которая сама является логикой, оказывается понятие несчастного сознания.

На основе такого рода размышлений в то же самое время, когда мы увлекаемся зрелыми работами Гегеля, мы приходим и к его юношеским сочинениям.

Эволюция самого Гегеля в этих первых сочинениях, кажется, управляется законом контраста, который заставляет его перейти от Просвещения (Aufclärung) к философии, близкой Буре и натиску, затем вернуться к Просвещению, интерпретируемому в духе кантианства; затем прийти к радикальной критике кантианства и к мистической философии. И как раз после того, как он дошел до какого‑то подобия обожествления бессознательного, он создает набросок своей системы, где сознание является самым высоким понятием. Всякий раз Гегель глубоко переживает каждую из своих философий, истолкователем которых он в своей юности последовательно становится; всякий раз остаток, который каждая из них отбрасывает, вначале иррациональный, затем доступный мышлению, требует найти ему свое место. И это обнаруживается в тот момент, когда логик оказался в состоянии задумать систему, где все эти элементы были бы сохранены. Но такая система, где представления кажутся чудесным образом упорядоченными и управляемыми, — это выражение живого опыта, она представляет собой ответ на вопрос, который не является чисто интеллектуальным. Этот вопрос о согласии несогласуемого, если обратиться к терминам Гераклита, вопрос о преобразовании несчастья в счастье — именно он является общим источником


Рекомендуем почитать
Огород для умных, или как не навредить заботой

Новая книга известного украинского мастера альтернативного земледелия Б. А.Бублика посвящена совершенно неординарным взглядам на рыхление почвы, удобрения, прополку, отопление, подвязывание, опрыскивание, обрезку и множество других, определяющих такие операции по уходу за растениями, которым нет подходящих аналогов в природе. Предлагаемые автором решения этих проблем не должны отягощать огородника дополнительными тратами времени, сил и средств. Но даже при этом ни в малейшей степени не должны ущемляться интересы «подопечного» биоценоза, то есть всего живого в огороде — бактерий, червей, жужелиц, пауков, растений, ужей, ежей, ящериц, жаб, воробьев, летучих мышей и другого растительного и животного мира… Автор настоятельно призывает, чтобы не было никакого урона среде обитания человека!


Умный огород круглый год

За долгие годы хозяйствования в гармонии с природой украинца Б. А. Бублика (на фото справа) — на сотках, россиянина В. Г. Гридчина (на фото слева) — и на сотках; и на тысячах гектарах накопился «арсенал» уловок, трюков, приёмов, снижающих давление и на плечи земледельца, и на, биоценоз, и на окружающую среду. Частично эти находки разбросаны по «чертовой дюжине» книг авторов, частично стали достоянием фольклора. Собранные же «под одной крышей», эти разумные приёмы принесут несомненную пользу огородникам,,способным.


Из жизни инопланетян

Обитатели иных миров изобретают весьма хитроумные приемы, чтобы завоевать нашу голубую планету. Писатель Юрий Нестеренко (см. «Наука и жизнь» № 8, 2004г.; № 7, 2005г.) изучил их повадки. Благодаря ему мы знаем, чего можно ждать от инопланетян.


На чужом жнивье

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ломоносов: к 275-летию со дня рождения

Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.


Русская натурфилософская проза второй половины ХХ века

Русская натурфилософская проза представлена в пособии как самостоятельное идейно-эстетическое явление литературного процесса второй половины ХХ века со своими специфическими свойствами, наиболее отчетливо проявившимися в сфере философии природы, мифологии природы и эстетики природы. В основу изучения произведений русской и русскоязычной литературы положен комплексный подход, позволяющий разносторонне раскрыть их художественный смысл.Для студентов, аспирантов и преподавателей филологических факультетов вузов.


Онтология поэтического слова Артюра Рембо

В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.


Кондильяк

Книга посвящена жизни и творчеству видного французского философа-просветителя Э. Б. де Кондильяка, представителя ранней, деистической формы французского материализма. Сенсуализм Кондильяка и его борьба против идеалистической метафизики XVII в. оказали непосредственное влияние на развитие французского материализма.Для широкого круга.


Война и Церковь

«…У духовных писателей вы можете прочесть похвальные статьи героям, умирающим на поле брани. Но сами по себе «похвалы» ещё не есть доказательства. И сколько бы таких похвал ни писалось – вопрос о христианском отношении к войне по существу остаётся нерешенным. Великий философ русской земли Владимир Соловьёв писал о смысле войны, но многие ли средние интеллигенты, не говоря уж о людях малообразованных, читали его нравственную философию…».


Ноосферный прорыв России в будущее в XXI веке

В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.