Фарт - [234]

— Я пойду тоже, — сказала Татьяна Андреевна.

— Никуда вы не пойдете! — проговорил сердито Гвоздырьков.

Татьяна Андреевна пошла к выходу.

— Татьяна Андреевна, подождите! — закричал Авдюхов.

Она не остановилась.

— Татьяна Андреевна, сперва позвоним в рудоуправление! — крикнул Гвоздырьков. — Николай Степанович, принимайтесь за дело.

— Вот вы и звоните, а я тоже пойду к опоре, — ответил Авдюхов.

Меликидзе остался с Гвоздырьковым. Авдюхов погасил сигарету и побежал за Татьяной Андреевной.

Материалы о погоде явно опоздали. Ветер усиливался. Порывы его становились все продолжительнее, все резче.

Вскоре Авдюхов догнал Татьяну Андреевну, схватил ее за локоть и пошел рядом с ней, чуть ли не плашмя ложась на упругую стену ветра.

За большим обломком скалы послышался шум мотора — это работал переносной движок. В свете электрической лампы, раскачивающейся над ним, виден был летящий снег. Чуть выше, загороженный от ветра железным листом, горел большой костер. Еще выше, у бетонных башмаков металлической опоры, стояли лебедки и качалась на дереве, освещая место работы, автомобильная фара. Все вокруг обледенело. Обледенели конструкции опоры, ледяной коркой покрылись скалы. Шагу теперь нельзя было ступить, чтобы не поскользнуться.

XXIX

Они догнали Сорочкина в начале крутого подъема. Здесь нельзя было ни бежать, ни быстро идти, — круто взбиравшаяся к подножию опоры тропинка обледенела, ноги скользили, не слушались, нужно было цепляться руками за каждый куст, каждый выступ скалы, чтобы не слететь вниз.

— Вы напрасно пошли! — выкрикнул Сорочкин, приостанавливаясь. Он задыхался, вытирал мокрое лицо, размазывая грязь. — Дальше идти невозможно, сплошной лед.

Татьяна Андреевна ничего не сказала. Молча и торопливо она обогнула его и полезла вперед, выискивая на склоне малейшие впадины, хватаясь за обледенелые ветки кустарника, прижимаясь к земле, когда усиливался порыв ветра.

Авдюхов неотступно карабкался за ней, поддерживая ее по мере возможности.

В последнюю минуту Сорочкин также весь как-то подобрался и решительно пополз за ними. Преодолев с десяток метров, он вновь застрял на выступе скалы, уцепился за куст рододендрона — и ни назад, ни вперед.

— Товарищи, подождите! — пересиливая шум ветра, крикнул он.

Положение, в котором очутился Сорочкин, Авдюхов оценил по достоинству. Он быстро спустился к нему и, взяв под локоть, силой заставил его ползти вниз. Сорочкин выкрикивал какие-то возражения, но из боязни сорваться серьезного сопротивления не оказывал.

Спровадив Сорочкина в безопасное место, Авдюхов вернулся к Татьяне Андреевне, а Сорочкин тотчас, жалобно взывая к ним, снова полез на обледенелую кручу. И Авдюхов вторично свел его назад.

— Если Татьяна Андреевна может, то и я смогу, — кричал Сорочкин.

Но ловкости и сил у него не хватало, и Авдюхов, не вдаваясь в подробности, прикрикнул на Сорочкина:

— Еще раз полезете, больше не помогу. Будете сидеть там до второго пришествия!

Вдвоем с Татьяной Андреевной они добрались к тому месту, где стояла лебедка. Здесь, возле опоры, было открытое пространство, и клубы снега неслись, гонимые ветром, и в них то исчезали люди, камни, лебедка, бетонные башмаки металлической опоры, то появлялись вновь. Автомобильная фара раскачивалась на дереве, и в ее колеблющемся, неровном свете все выглядело призрачно, неправдоподобно. Тени шарахались в стороны вокруг дерева, свет фары на мгновение пронизывал снежный вихрь, клубящийся снежный туман, и тогда вдруг проступал внизу берег реки, усаженный обледенелыми скалами, и тотчас снова все погружалось в бушующие волны снега.

Трое рабочих в брезентовых обледенелых робах — Мергиев, Тарасов и Кондратьев, — сгибаясь под ударами ветра, сматывали с лебедки тонкий такелажный трос.

За несколько минут до того, как пойти в аппаратную, когда было еще светло, Татьяна Андреевна видела Бетарова внизу, у лебедки. Пока они добирались сюда, он куда-то сгинул.

— Где Бетаров? — выкрикнула она.

Один из рабочих — это был Тарасов — молча ткнул вверх мокрой брезентовой рукавицей. Прочно пристроенная на дереве вторая фара светила куда-то в высоту.

Там, на огромной высоте, в поднебесье, держась рукой за такелажный трос, с помощью которого на опору втягивали новый ведущий канат, Бетаров в свете автомобильной фары балансировал на втором канате, служащем для обратного движения вагонеток. Хотя цепь монтажного пояса была надежно закреплена вокруг каната и Бетарову не угрожала непосредственная опасность, отсюда, снизу, физически неприятно было смотреть на его цирковые манипуляции.

Помощник старшего мастера Савельев, примостившись на вершине опоры, подавал Бетарову конец нового каната. Бетаров должен был схватить оба конца, ввести в муфту и счалить. Ветер раскачивал Нестора, как на трапеции, мешал ему. Снизу было видно, каких неимоверных усилий стоит Бетарову эта работа.

Отсюда, снизу, Татьяне Андреевне казалось, что она различает, как напряглось все его тело, как покраснело его лицо.

— Надвигается ураган, надо их предупредить, — сказала она стоявшему возле нее Тарасову.

— Ах, только надвигается? — с насмешкой переспросил тот. — А это что? — он поднял руку, пробуя силу ветра.