Евангелие от Иоанна. Комментарий - [5]

Недаром чудеса, которые Он совершает, называются «знаками». Обычно это слово носит отрицательный оттенок, у синоптиков Иисус отказывается совершать знаки, но евангелист употребляет его в положительном значении. Для него это не нечто вызывающее изумление, а то, что знаменует наступление Царства, символизирует его. Евангелист тщательно отбирает знаки, о которых он повествует: их семь (восьмое в 21-й главе, служащей эпилогом Евангелия). И каждое из них, с человеческой точки зрения, невероятно: это превращение воды в вино, исцеление на расстоянии, исцеление парализованного, который пролежал тридцать восемь лет в болезни, насыщение огромного количества людей несколькими хлебами, хождение по воде, возвращение зрения слепорожденному, воскрешение человека, тело которого уже начало разлагаться. Евангелист опускает изгнание бесов и мелкие исцеления, которые были под силу тамошним местным экзорцистам и врачам. И в это Царство входят все, кто поверил в Иисуса, кто узнал Его и совершает то, без чего невозможно быть христианином, – свидетельствует о Нем. Вероятно, поэтому он не выделяет особой группы в двенадцать апостолов, предпочитая слово «ученики», которыми являются все свидетели Иисуса. Недаром слова «свидетель» и «свидетельствовать» очень часто встречаются в этом Евангелии. Свидетели Иисуса уже пребывают в Нем, как и Он в них. И Бог тоже в них, и они в Боге.

Цели написания Евангелия.

Евангелист сам определил цель написания этой книги: «Все, что здесь написано, написано для того, чтобы вы поверили, что Иисус – это Помазанник, Сын Бога, и чтобы, поверив, вы благодаря Ему обрели жизнь». Все люди разные, и кого-то вполне удовлетворяли простые, бесхитростные рассказы, содержавшиеся в первохристианской устной, а затем и письменной проповеди. Но были люди и более образованные, которые хотели бы, чтобы предмет их веры был осмыслен в более глубоких богословских и философских категориях. Вероятно, именно такими были слушатели и читатели, окружавшие евангелиста и создавшие общину, которая в библейской литературе получила название Церкви, или Школы, Иоанна, в отличие от так называемой Великой Церкви Петра. Она, несомненно, стояла несколько особняком, образуя тесный круг единомышленников, которых связывали узы любви и преданности своему учителю - любимому ученику Господа. Вероятно, вскоре после его смерти в общине произошел раскол, о чем свидетельствует 1-е Письмо Иоанна, и часть ее членов примкнула к гностикам, а остальные растворились в Великой Церкви.

И еще одна важная особенность этого Евангелия: оно написано в другой исторической обстановке, чем три предыдущие. До 80-х годов I века христианство было одним из течений ветхозаветной религии, или иудаизма. Христиане не считали себя последователями новой религии, они посещали Храм и приносили жертвы, совершали ритуалы, присутствовали на синагогальных богослужениях по субботам, чтили Закон Моисея и молились традиционными молитвами. Иудаизм того времени был довольно либерален и позволял существовать разным точкам зрения. Как сказал один ученый, главным для него была не столько ортодоксия («правильное мнение»), сколько ортопраксия («правильное делание»). Но ближе к концу века все изменилось: после поражения в войне с Римом, гибели Иерусалима и разрушения Храма, ортодоксия в понимании большинства становится непременным условием принадлежности к своему народу, к нации. В ожесточенных спорах между иудеями и христианами последние должны дать ответ о личности своего Наставника, о том, кто Он таков. Евангелист дает им необходимые аргументы – в речах Иисуса самое главное теперь не Царство Бога (это словосочетание употреблено лишь два раза, в 3-й главе, оно заменено понятием «жизнь» и «вечная жизнь»), а личность самого Иисуса. Это было необходимо, чтобы поддержать и укрепить веру тех христиан из евреев, которые вынуждены были разрывать пуповину, привязывавшую их к религии отцов, и с мукой и болью осознавать, что они – другие, чем их близкие, родные и друзья. Но выбор сделать было необходимо. Перефразируя слова Господа, можно сказать, что тот, кто любит родину и веру отцов больше, чем Его, недостоин Царства Бога.

Но была еще одна цель – полемическая. В те времена уже стали появляться люди, убежденные в том, что Иисус Христос не был реально облечен в плоть, что Он лишь казался человеком, не будучи им. И на кресте в таком случае умер всего лишь человек – Иисус из Назарета, в то время как божественный Христос, покинув его, вознесся на небо. Некоторые даже говорили, что вместо Него умер Симон из Кирены, который, по сообщению синоптиков, нес Его крест на место казни. Таких людей называли докетистами (от греческого «доке́о» – казаться). В это же время начинают появляться и первые гностические учения (от греческого «гносис» – знание). Для них также характерно отрицание реальности Воплощения. Эти взгляды таили в себе огромную опасность для христианства, потому что они, начав, казалось бы, с невинного утверждения, что материя и плоть есть зло, в конце концов пришли к тому, что стали считать всякое творение злом, и даже утверждали, что мир создан не добрым и любящим Богом, а неким злым божеством – Демиургом (греческое «творец»). Все творение было в их глазах не более чем наваждением, недостойным любви и спасения. Поэтому они не могли поверить ни в воплощение, ни в искупление, ни в воскресение. Ведь бесплотный дух не мог принести себя в жертву.