Этнопсихология народов бывшей Тартарии - [19]

Энцы, как и нганасаны, не умеют хитрить и лицеме­рить. «Они правдивы и скромны, но в то же время му­жественны», — так охарактеризовал энцев академик

 

Энец

Окладников. Энцы, как и нганасаны, представляют со­бой границу расселения северных самодийцев, потому вы­работали в себе многие качества, нехарактерные для ев­ропейской цивилизации и помогающие выжить именно в этих неблагоприятных условиях.

Энцы, как и ненцы, берегут свои семьи. Энецкие се­мейные отношения отличаются крепостью связей. Муж­чины ценят в своих женщинах трудолюбие и мастерство. Женщины в мужчинах ценят умение обращаться с оленя­ми и охотничью удачливость. Отношение к детям у энцев не отличается от ненецкого: энцы любят своих ребятишек, стараются с детства прививать им любовь к тундре, наци- опальному образу жизни и труду и не хотят, чтобы их де­тей калечили в интернатах.

Дети энцев, как и дети нганасанов, очень рано взро­слеют. Однако, по наблюдению автора, маленьким энцам, в отличие от детей нганасанов, обычное детство вполне знакомо. Маленькие энцы умеют и плакать, и смеяться. Они играют. Но их игры копируют поведение взрослых:

 

мальчики играют в охотников, девочки — во взрос­лых женщин. С детства маленькие энцы воспитывают­ся на преданиях и сказках своего народа. Роль сказите­лей в основном выполняют старые люди. Но, в отличие от ненецкого героического эпоса, героический эпос эн- цев рассказывает о борьбе энцев с селькупами и эвенка­ми. В преданиях энцев упоминается время, когда энцы отвоёвывали свои кочевья у богатырей «тунгу» — таинственных великанов, имеющих голубые глаза и большие бороды. Скорее всего, это осколки какого-то европейско­го народа, возможно, финно-угорского, который в древ­ности, как и самодийцы, отошёл на север, а впоследствии с ними же и смешался. Так это или нет, пусть выясня­ет историческая наука. Единственное, что можно сказать на эту тему, так это то, что психика энцев, как отмене­но многими исследователями, действительно более по­нятна европейцам, чем психика других групп северных самодийцев. Энцы достаточно открыты, и их поведение вполне предсказуемо, чего нельзя сказать о ненцах и тем более нганасанах. Энцы более эмоциональны, чем их со­седи. Они часто поют. Можно даже сказать, что энцы лю­бят петь, хотя их пение, как и пение нганасанов, грустное и напоминает завывание северного ветра. У энцев в боль­шей степени, чем у ненцев и нганасанов, бытуют игры для взрослых. Это гонки на оленьих упряжках, национальная борьба на приз, ещё недавно практиковались состязания в стрельбе из лука. Очень уважают энцы людей, которые хорошо бросают маут (аркан) и метают топор. Возможно, метание топора они заимствовали у своих соседей эвен­ков. Но метание кожаной петли — это их собственная на­циональная игра. Все вышеописанные развлечения энцев говорят о том, что их психика имеет отличия от ненецкой или селькупской и напоминает психику европейцев.

Относительно поведения и антропологии энцев автор справлялся у сотрудников комплексной этнографической московской экспедиции, которая работала в низовьях Таза

 

и Пура в девяностые годы. По мнению исследователей, в частности, антропологов В. и И. Дубовых, энцы менее монголоидны, чем восточные ненцы и нганасаны, особен­но это прослеживается на Тазе. Дубовы считают, что ев­ропеоидные гены пришли к энцам от слияния их предков с русским населением легендарной Мангазеи. Вот почему поведение и психика этого народа, по мнению Дубовых, отличается от традиционной самодийской и более понят­на европейцам. Это, конечно, тонкости, но и ненцы, и нга­насаны считают энцев стоящими ближе к коми и русским.

Энцы — удивительно порядочные люди. Если энец дал слово, то он его непременно сдержит. Энцы по своей при­роде добры и сострадательны. Если эти качества у ненцев завуалированы, то у энцев они открыты и лежат на по­верхности. Энцы не стесняются в нужный момент прий­ти на помощь. Причём нередко ради этого они могут бро­сить все свои дела и будут уверять окружающих, что их проблемы — не самое главное и могут подождать. Рус­ские северяне справедливо считают энцев душевным на­родом, чего никогда не скажут о соседях энцев — кочую­щих со своими оленями ненцах или коми.

В большинстве своём энцы — народ гордый. Очевид­но, это тоже перешло к ним от предков, которые когда-то были противниками эвенков и казаков. Гордостью отли­чаются и женщины энцев. Энка знает себе цену. На обиду мужа она обязательно отреагирует. Может даже уйти, что очень редко может сделать ненка или нганасанка.

Изо всех человеческих пороков энцы считают самым мерзким пороком ложь. «Чтобы энец унизил себя ложью?! Такого просто не может быть!» — так считают русские ста­рожилы. Не умеют лгать даже энские дети. Если энец хо­чет что-то скрыть, он просто промолчит.

Как ненцы и нганасаны, энцы не любят хвастать и сме­ются над хвастунами — приезжими русскими. Они счита­ют хвастовство тоже пороком, только не таким вредным, как ложь.

 

Есть ещё одна положительная черта характера энцев — это смелость. Нередко энецкие охотники один на один до­бывают медведя. В древности такая охота велась рогати­ной (пальмой) и луком. В наше время они умудряются охотиться на медведя с малокалиберными винтовками. Какую надо иметь психику, чтобы хладнокровно стрелять в разъярённого медведя из ружья, предназначенного для добычи мелких зверей и птиц!