Этнопсихология народов бывшей Тартарии - [18]

Когда долго наблюдаешь за жизнью нганасанов, скла­дывается впечатление, что этот народ только своим те­лом связан с окружающей действительностью, внутри он пребывает в мире образов, духов и магии. Именно ма­гии! Нганасаны как дети природы глубоко верят в маги­ческие действия великих шаманов и в свои магические ритуалы. Таймырские нганасаны, наряду с эвенами Чер­ского и Юкагирского нагорья, сумели сохранить без из­менения вековые традиции северного шаманизма. Поэ­тому нганасан, прежде чем принять пусть даже простое решение, обязательно погрузится в своё подсознательное. И спросит духов, дают они «добро» или нет. Если нужно принять решение посерьёзнее, он попросит совета у ша­манящего человека или самого шамана: в среде нганасан ничего не делается просто так.

В прошлом нганасаны вели войну на юге и юго-запа­де с ненцами, на севере — с загадочными «земляными» людьми «тоунгу», на востоке — с палеоазиатами. Поэто­му в генах нганасанов жива воинственность и смелость, но не агрессивность. Нганасаны даже в пьяном состоянии никогда между собой не дерутся. Не бьют они и своих жен­щин. Все конфликты решаются мирно, без криков и руга­ни. Если ненцы в качестве транспортного средства больше используют оленей (на собаках едут обычно только на про­мысел песца по пастям), то нганасаны на своём ледяном

 

щите больше доверяют собакам. Они уверены, что собака по своему внутреннему миру ближе к человеку, чем олень. Она в любой ураган всегда найдёт дорогу к дому и тем спа­сёт своего хозяина. Нганасаны, как и ненцы, хорошо кор­мят своих собак, при сильных ветрах сооружают для них из оленьих шкур укрытия, а после смерти, соблюдая осо­бый ритуал, хоронят. С собакой нганасан разговаривает, как с человеком, он убеждён, что она его понимает. Автор ни разу не видел, чтобы нганасаны били своих четверо­ногих помощников; их собаки и без побоев догадывают­ся, что нужно человеку. Иногда складывается впечатле­ние, что человек и животное понимают друг друга без слов.

Северное сияние обожествляют многие народы Запо­лярья. С благоговейным трепетом к нему относятся ман­си, ханты, коми, ненцы, энцы и даже верхнетазовские селькупы. Но особо почитают северное сияние нганаса­ны. Ведь в долгую полярную ночь только оно освещает их землю. Нганасаны уверены, что северное сияние послано духами для того, чтобы светить вместо солнца всему жи­вому. Оно имеет душу, свой характер, может обидеться. Нганасаны, как и ненцы, ни словом, ни делом не в состо­янии оскорбить стихии: огонь, воду, ветер, землю и про­странство между звёзд — космос. Космос нганасаны чув­ствуют глубже, чем ненцы. Его они относят к верхнему миру и считают священным.

Ненцы приносят жертвы стихиям, но делают это скры­то. Нганасаны нисколько не боятся приезжих: они искрен­не убеждены, что их понимают, — и бросают в огонь рыбу или кусочки печени вполне открыто. Если русский чело­век начинает им подражать в жертвоприношении, они не удивляются, просто располагаются к этому человеку, проникаются доверием. Считают его умным и знающим.

Поражает способность нганасанов ориентироваться на местности. Где бы ни оказался охотник, он всегда зна­ет, в какой стороне находится его чум. Причём это проис­ходит и в полярную ночь, и в ненастье. Если среди ненцев

 

и энцев люди, всегда знающие направление к дому, ветре- чаются нечасто (ненцы учатся ориентироваться по звёз­дам, ветру, наклону травы и т.д.), то среди нганасанов знать направление домой — обычное явление. Сами они не осознают, как это у них получается, просто знают — и всё. Очевидно, здесь срабатывает глубинное бессозна­тельное, накопленное сотнями поколений.

Нганасаны, как и все народы Севера и Востока, очень гостеприимны. Гостя никогда не спросят, когда он на­мерен покинуть хозяев, ему всегда будут подкладывать за столом лакомые куски, а если он вздумает остаться на­долго, женщины нганасанов сошьют ему зимнюю одежду, а мужчины подарят камусные лыжи. Это тоже традиция.

К русским нганасаны относятся с уважением. Они счи­тают, что с приходом на Таймыр русских кончилась их вражда с ненцами и предками долган.

Относительно недавно нганасаны научились мыться. Но баню они не любят, особенно зимой, когда с океана дуют холодные ветры. Нганасаны считают, что баня ослабляет организм человека и делает его уязвимым для болезней.

Хочется добавить, что нганасаны ещё более просты, чем ненцы. Они доверчивы и не терпят лжи. У нганасанов есть одна отрицательная черта характера — это излишнее упрямство. Но в условиях Заполярья эта черта характе­ра — скорее, плюс, чем минус. У нганасанов ещё в пяти­десятые годы сохранялся обычай класть в постель гостя свою жену или дочь. В настоящее время этот обычай ис­чез, помнят о нём только старики.

5.5. Психология энцев

В настоящее время энцев сохранилось совсем немно­го. Хотя этот народ, как считают серьёзные исследователи, выделился из среды ненцев совсем недавно: где-то на ру­беже семнадцатого — восемнадцатого веков. В основном

 

энцы — жители лесотундры и пойменной северной тай­ги. Они являются, как и ненцы, оленеводами, но в их хо­зяйстве большое значение имеют охота и добыча рыбы. В прошлом на землях энцев водилось много мангазийского соболя, шкурками которого этот народ платил в цар­скую казну ясак. И в наше время энцы традиционно за­нимаются добычей соболя, песца, лисицы, но уже будучи работниками госпромхоза. Как считают многие этногра­фы, в формировании этого народа приняли участие палео­азиаты, частично предки кетов и переселенцы-самодийцы. Возможно, потому по психике энцы несколько отличаются от ненцев и нганасанов. Энцы, как и ненцы Ямала и Тай­мыра, имеют прямой, открытый характер, они упрямы и консервативны. Но в целом энцы, но мнению исследо­вателей, мягче и спокойнее ненцев. Очевидно, сказалась их древняя генетическая связь с предками кетов — па­леоазиатами Севера. В то же время долгие, протяжени­ем в несколько веков, войны с эвенками закалили само­дийцев нижнего Пура и Таза, сделали их воинственными и даже жестокими людьми. Особенно ярко эти черты ха­рактера выражены у тазовских энцев. Ещё в восемнадца­том и даже девятнадцатом веках энцы организовывали в земли эвенков, за Енисей (Инзаян) целые военные экс­педиции. В героическом эпосе энцев хорошо рассказыва­ется об этих походах. Воспеваются в преданиях также под­виги богатырей и князей. Но в то же время войны энцев против тунгусских родов не имели прямого грабительско­го характера. Как рассказывают легенды, это были ответ­ные удары за попытки эвенков отнять у энцев их кочевья и пастбища. Энцы, как ненцы и нганасаны, по своей при­роде не воры. Для них взять что-то чужое — большой грех, за который добрые духи человека всегда осудят и никогда в трудный момент не придут ему на помощь.