Этнопсихология народов бывшей Тартарии - [13]

Селькупы Покульки и Ратты помнят множество на­родных преданий и сказок. И охотно их рассказывают своим детям. Через легенды и сказания проходят все ма­ленькие селькупы. Это своего рода серьёзная школа, ко­торая воспитывает человека в определённом информа­ционном поле и даёт глубокие нравственные ориентиры.

 

В большинстве своём верхнетазовские селькупы питают отвращение к воровству, избиению или убийству человека. У них не потребительское отношение к природе: селькуп убивает зверя только тогда, когда ему нужна еда. То же самое и с рыбой. Уничтожать вокруг себя живые суще­ства ради удовольствия селькупы считают большим гре­хом. Просто так не рубится даже дерево.

Долгое время селькупы Покульки, Ратты и Таза жили в постоянной вражде с ваховскими хантами и ненцами тундры. Эта вражда оставила отпечаток и в их психике: с виду спокойные и уравновешенные селькупы, приняв спиртное, часто становятся агрессивными. Обычно это выражается в драках с соседями. И не дай бог, если вы­пившим селькупам встретится случайно заехавший хант или ненец. Дело может кончиться и убийством. К русским верхнетазовские селькупы относятся без агрессии. Един­ственное, что не нравится селькупам в русских, так это то, что русские, по их мнению, в большинстве своём, «могут украсть» (!); особенно огорчает селькупов кража домаш-

азовские селькупы

 

них оленей. За такие дела селькупы легко могут и убить виновного. И такие случаи в бассейнах Покульки и Ратты имели место. В восьмидесятые годы обкомовские во­ротилы Тюменской области умудрились поставить для себя охотничьи «домики» на Ратте: завезли туда с «Боль­шой земли» сторожей, которые стали обижать местное население.

Охранники проверяли сети у селькупов, забирая из них самых жирных нельм и чиров, стреляли на мясо домаш­них оленей и даже пытались покушаться на честь доче­рей и жён местного населения. Селькупы несколько раз предупреждали этих людей, но те, чувствуя себя вполне безнаказанными, продолжали безобразничать. Тогда оле­неводы применили силу: двое сторожей просто исчезли в тайге. Следствие же ничего не дало. Спрашивается, по­чему? Да потому, что селькупы Покульки, Ратты и Таза — сплочённый и дружный народ. Только пьяный селькуп может что-то рассказать, но протрезвев, он тут же отка­жется от своих слов.

Верхнетазовские селькупы, как и их соседи, ханты и ненцы, очень близки к природе. Они твёрдо верят, что все звери, рыбы, деревья и даже сама земля — существа живые, имеющие своё сознание и способные общаться с человеком. Селькуп, отправляясь на охоту, обязательно повесит в урмане красную тряпочку — это в честь хозяи­на и его помощников. То же самое он сделает, если идёт на рыбалку, с той лишь разницей, что в этом случае он бросит подарки в воду. Помнят селькупы и своё верхов­ное божество, которое они называют Нум. Большое вли­яние в обществе верхнетазовских селькупов имеют шама­ны. До недавнего времени селькупы тщательно скрывали от властей своих посвящённых. В настоящее время этот страх несколько рассеялся, и селькупские шаманы прово­дят свои камлания открыто. Но главное не в этом, а в том, что шаманизм у селькупов поддерживает духовную тра­дицию народа. Шаманы выступают против употребления

 

спиртного, требуют бережного отношения соплеменников к природе, обличают зависть, воровство и злобу.

Если у томских селькупов будущее под вопросом, то у верхнетазовских оно, несомненно, есть. Главное, что­бы власти не пытались изменить вековой уклад жизни этого маленького народа и меньше завозили в верховья Таза спиртного.

5.2. Психология селькупов Сургутихи

По Сургутихе, которая впадает в Енисей, в своё время расселилось ушедшее с Оби селькупское племя «соргула», или «сургуты». Во всяком случае, именно так повествуют селькупские предания. Это самая восточная группа сельку­пов. Селькупы Сургутихи живут рядом с народом кето (ке­тами) и частично с ним смешались. Поэтому и психология у этой группы самодийского населения края несколько от­личается от психологии их родственников по крови, живу­щих в верховьях Таза. Традиционно селькупы Сургутихи держат и разводят оленей, но в низовьях реки и на Енисее, особенно по берегам небольших речушек и озёр, встреча­ются селькупы, которые занимаются пешей охотой и добы­чей рыбы. В отличие от верхнетазовских селькупов, сель­купы Сургутихи, особенно в низовьях реки и по Енисею, более алкоголизированы. Отсюда вытекает и их поведе­ние. Они более агрессивны, чем верхнетазовские селькупы, и предпочитают жить одним днём, не думая о будущем.

Селькупы Сургутихи очень дружелюбно относятся к кетам и не испытывают особого доверия к эвенкам. Эта традиция сложилась, очевидно, с тех времён, когда эвен­ки начали массово переходить Енисей и расселяться по его левым притокам. С эвенками вынуждены были вести борьбу кеты, которые не раз обращались за помо­щью к своим западным соседям — селькупам. Надо ска­зать, что нашествие эвенков сплотило два этих народа.

 

До сих пор енисейские кеты и селькупы Сургутихи мирно живут рядом, нередко вместе охотятся и рыбачат. Стари­ки селькупы знают язык кето, старики кеты свободно изъ­ясняются по-селькупски. Долговременные контакты двух северных народов нашли отражение и в их психике. По­ведение селькупов верховьев Сургутихи мало чем отлича­ется от поведения их родственников с Покульки и Ратты. Селькупы Сургутихи — выдержанные, спокойные, смелые и трудолюбивые люди. Они держат себя с достоинством, уважительно относятся к женщинам и детям. В основном это люди слова и дела. Только в состоянии сильного ал­когольного опьянения они теряют своё лицо, становятся агрессивными и способны отдать за спиртное что угодно.