Этнопсихология народов бывшей Тартарии - [12]

По мнению русского населения Томского края, обские остяки — селькупы — жестоки по своей природе. Они же­стоки не только к людям, но и к собакам, которых тради­ционно плохо кормят, и к диким животным, которых ис­требляют порою просто так, безо всякой надобности.

Очень плохое отношение нарымских селькупов к сво­им детям. Это и понятно: в алкоголизированном обществе мысли матерей, прежде всего, направлены на то, где до­быть очередную порцию спиртного.

Добрых полвека в среде томских селькупов из-за пьян­ства родителей рождаются психически больные дети. Де­билизм и бессознательная, глубинная, воспитанная мно­гими прошлыми поколениями агрессивность привели к тому, что мы сейчас имеем: современные нарымские селькупы практически разучились трудиться. Русское

 

на­селение справедливо считает их лентяями. И это действи­тельно так. Их дома представляют в основном жалкое зрелище. Даже таёжные избушки, куда местные жители уходят на зимнюю охоту, не блещут особой ухоженностью. «Остяк лишнего делать не станет, — так говорят русские старожилы. — Он даже дрова на зиму не хочет готовить».

Легенды рассказывают, что в прошлом селькупы были тружениками. Они занимались не только охотой и рыбо­ловством, но и разводили крупных вьючных оленей, стро­или большие дома, знали железо. В настоящем нарымские селькупы все эти навыки утратили. Это вымирающий на­род со всеми признаками вырождения. Томские селькупы не держат своего слова, они могут что угодно наобещать, но верить в обещанное не следует — будет удивительно, если данное слово человек сдержит.

Селькупы продолжают, как и ханты, верить в духов и в души умерших предков. Они суеверны и очень боят­ся лесных упырей, колдунов-«лозов». якобы ещё живущих в тайге и среди болот. Помнят они и своего древнего бога, которого зовут Нум. Но, несмотря на это, греха томские селькупы не боятся. Складывается такое впечатление, что они живут одним днём, совершенно не думая о том, что их ждёт завтра. Мыться селькупы, по наблюдениям авто­ра, не любят, часто ходят грязными. К русским традицион­но относятся с презрением и завистью. Во всех своих грехах у томских селькупов принято винить своих соседей — русское население Нарымского края. Якобы русские, по их мне­нию, отобрали у них землю, их споили и научили воровству.

 

ГЛАВА 5.

ПСИХОЛОГИЯ

ВЕРХНЕТАЗОВСКИХ

СЕЛЬКУПОВ

Историческая справка

По нарымским преданиям, в верховья Таза, а позд­нее — в бассейн Сур- гутихи, разгромленные хантами, отступили два селькупских племенных объединения — «сейгула» и «соргула». Оба племенных союза, пытаясь остановить продвижение с запада хантийских родов, объ­единились, но, проиграв битву своим врагам (сражение происходило на льду Юганской Оби), сначала передви­нулись на Вах к селькупам-ларьякам (племя «соргула»), а потом, под давлением хантов, вместе с ларьяками дви­нулись на север, в верховья Таза. Современные этнографы склонны считать, что предания верхнетазовских сельку­пов небеспочвенны и что события, о которых идёт по­вествование, вполне имели место, причём совсем недав­но, где-то на рубеже пятнадцатого-шестнадцатого веков. Во всяком случае, это вынужденное переселение сель­купских племён на Таз в какой-то степени сохранило их самобытную культуру и духовность. Верхнетазовские

 

селькупы, по причине их изолированности и удалённо­сти от «культурных центров» Сибири, долгое время оста­вались в своём информационном поле. Если они и испы­тывали какое-то культурное давление, то только с севера, со стороны лесных ненцев, своих родственников. Поэто­му мировоззрение и психологическое этой группы сель­купов заметно отличается от психологии томских сельку­пов. По сути, это совсем другой народ. В первой половине двадцатого столетия в край Таза, на реку Ратта, были пе­реселены несколько немецких семей, которые построили свой посёлок на этой речке и занялись «деловыми от­ношениями» с местным населением. От немцев селькупы Таза, Покульки и Ратты стали получать в неограниченном количестве спиртное, что привело к их частичной алкого­лизации. Но, несмотря на это, верхнетазовские селькупы до сих пор остаются носителями и хранителями своей са­мобытной культуры и духовности.

5.1. Психология селькупов рек Покульки и Ратты

Реки Покулька и Ратта при слиянии образуют Таз. Обе эти реки текут среди беломошных сосновых боров, где и пасут своих оленей местные жители. Сама природа подсказала селькупам род занятий. Известно, что бытие определяет сознание, поэтому если жизнь верхнетазовских селькупов связана с разведением домашних оленей, то и психология этих людей имеет качественные отли­чия от психологии пеших охотников и рыбаков, какими являются нарымские селькупы. Прежде всего, верхнетазовские селькупы стремятся быть богатыми. А богатство в их крае определяется количеством оленей. Но чтобы их пасти и разводить, требуются усилия. Поэтому селькупы Покульки и Ратты в большинстве своём люди не ленивые, это самые настоящие труженики. Они приучены к тру­ду с детства и без дела сидеть не любят. Живут оленеводы

 

Верхнего Таза в основном в чумах, рядом с которыми стоят лабазы — амбары, где хранится утварь оленеводов. Женщины-селькупки чумы держат в чистоте и порядке. Они молчаливые, но не угрюмые, любят улыбаться. Рабо­тая, между собою (мать и дочери, например) переговари­ваются шёпотом, не кричат. По отношению к мужчинам неагрессивны, агрессия проявляется у выпивших женщин, да и то нечасто. Мужчины-селькупы в большинстве своём тоже молчаливые, спокойные, уравновешенные, неагрес­сивные. Эти люди полны достоинства. Разговаривая друг с другом или с гостем, всегда держат паузу. К женщинам относятся с любовью и уважением. Правда, встречаются семьи, где мужчина требует от женщины беспрекослов­ного подчинения, и если она его не слушает, он может её и наказать. Но такое встречается редко, обычно женщи­ны-селькупки с мужчинами не конфликтуют, слушаются их и подчиняются без лишних слов. Детей селькупы По- кульки и Ратты не наказывают. На детей не принято кри­чать. Ребёнок, будь то мальчик или девочка, до шести лет считается маленьким, но после шести-семи лет — сразу взрослым! Шестилетние ребятишки уже вовсю работают в стаде вместе со взрослыми, рыбачат, а с десяти лет — охотятся. Маленькие селькупы мало играют, они с детства учатся труду. Девочки — шитью бисером, оленьим воло­сом, плетению корзин из кедрового корня. Мальчики у от­цов учатся клеить камусные лыжи, строить нарты. Выдел­ка шкур лежит на женщинах, но в ней принимают участие и мужчины. Обычно они занимаются отминанием лоси­ных шкур на специальных кожемялках. Работу эту муж­чины не любят, но раз надо, безропотно за неё берутся.