Эльванор - [104]

— Все до нелепицы банально, — горько усмехнулась Никс. — Если я откажусь помогать, то утрачу место в издании. Без работы же долго в Эльваноре не продержусь, а это значит только одно: возвращение в Глипет, под бдительный контроль матери. Ты, наверное, посчитаешь меня неисправимой дурехой, но это так. Я боюсь матери, боюсь заново утратить власть над своей жизнью — а я ее непременно утрачу, если вернусь в Глипет.

— Из огня да в пропасть, — тихо пробормотал Малшор.

— О чем это ты?

Юноша с удивлением на нее уставился.

— Разве не видишь? То, чего ты так боишься с приездом в Глипет, происходит прямо сейчас в Эльваноре. Только теперь вместо жестокой матери стоит Биара, распоряжающаяся всем, что ты делаешь. Неужели настолько боишься вернуться под опеку одного тирана, что даже не замечаешь, как оказалась в железной хватке у второго?

Никс стыдливо потупилась. В словах Малшора была правда, которой до этого она в упор не могла разглядеть… или не хотела. Стыд, да и только. Обдумав все сказанное, девушка отозвалась:

— Похоже, ты кругом прав. Следует взглянуть в глаза истине: мое текущее положение мало чем отличается от жизни в Глипете. Как же наивно было полагать, будто в Эльваноре все станет иначе…

— Не стоит унывать, — ободрительно произнес Малшор. — Помни, что это все еще твоя жизнь, и ты вправе решать, что именно с ней делать. Взгляни со стороны и подумай, как следует поступить дальше, чтобы прийти туда, куда сама пожелаешь. Находишь отклик?

— Пожалуй, — буркнула Никс, повторно уткнувшись в колени.

— И что, каков будет твой первый шаг в новой, осознанной и свободной ото всех жизни? — с улыбкой спросил он, расслаблено откинувшись на шершавый ствол пальмы, глядя на умиротворенную пустыню перед собой.

— Первый шаг? Дай-ка подумать… — она сосредоточенно принялась рисовать пальцем вдоль песка. — Пожалуй, самым верным будет распрощаться с Биарой. Сказать, что не хочу ей помогать и участвовать во всех тех интригах, что она ведет. На это потребуется много решимости, но думаю, что сумею ее в себе найти.

— И то верно, — беззаботно отозвался Малшор. — А после?

— Не знаю… Вероятно, попытаюсь отыскать работу в Эльваноре — какую угодно. Если не удастся, постараюсь рассмотреть варианты с проживанием в любом другом городе, кроме Глипета. Все же, после «Обелиска» у меня соберется более внушительное портфолио, нежели до него. — Никс говорила все с большим энтузиазмом: — Возможно, даже уезжать не придется, и меня возьмут к себе одни из издательств в самом Эльваноре! Хотя… — и тут она резко поникла, — не уверена, что Биара позволит так просто уйти. Пожалуй, я звучу слишком наивно…

Не уверена даже, сумею ли выстоять против нее. Нет сомнений в том, что узнав о моих намерениях, она потянет за новые струны, откопав мои старые страхи и слабости, после чего уверенно сыграет на них и оставит подле себя, только на этот раз связав покрепче… — Никс хмыкнула. — Кто-то, а Биара сумеет подобрать нужный рычаг давления: с моим прошлым, это не составит большого труда…

— Ты вот говоришь про свое прошлое, — задумчиво прервал ее Малшор, — и в то же время, способна проникать в воспоминания других.

Она растеряно уставилась на юношу, не понимая, к чему он ведет.

— Пыталась ли ты хоть раз проникнуть в свой собственный мир воспоминаний? Взглянуть на него так, как смотришь на прошлое других?

— Откровенно говоря… нет, даже в мыслях не было.

— Раз считаешь, что в нем таится главное оружие против тебя, то отчего бы не взглянуть на все еще раз? Уже более… окрепшей и повзрослевшей? Возможно, если ты сумеешь принять его, то никакие ухищрения Биары не будут тебе страшны?

Девушка глядела на Малшора так, будто впервые увидела. Каким образом он мог настолько просто говорить о вещах, что звучали для нее как самое настоящее откровение и ключ ко всему?

— Я не пыталась и никогда не думала об этом, но мне кажется, ты снова прав… — наконец ответила она. — Однако не уверена, получится ли у меня.

— А ты попробуй. Вначале попытайся, а уж потом будешь ломать голову над тем, почему не вышло.

Никс хотела что-то сказать, но так этого и не сделала. Задумчиво взглянув перед собой, она с удивлением обнаружила, что над пустыней медленно расползается вечер, баюкая неугомонный ветер и окрашивая золотые пески в нежные розовые тона. Мир вокруг услужливо поделился с ней своим умиротворением.

Глубоко вдохнув, девушка опустила взгляд на руки. Как Малшор сказал? Попасть в мир собственных воспоминаний?.. Сумеет ли она? Никс не была уверена. Впрочем, его слова звучали мудро: вначале попытайся, а потом думай, отчего не получилось.

Сердце пропустило несколько ударов. Она закрыла глаза, прислушиваясь к себе.

— Если что, я буду рядом, — тихо произнес Малшор.

Его слова придали такой уверенности, на которую она и не рассчитывала. Решительно наморщив лоб, Никс крепко схватилась левой рукой за правое запястье.

Поначалу ничего не происходило… а потом ее поглотил песок.

Демон пустыни [13]

Поначалу казалось, что она все еще находится в пустыне. Отчего-то песок был по всюду: под ногами, над головой — куда не взгляни. Где-то он переливался золотым, где-то розовым или серым. Ушей настигал шепот сотен тысяч песчинок, их шелест баюкал и умиротворял.