Эффект бабочки - [34]

Ну вот, самое страшное случилось, чего ждать дальше? Когда новость дойдет до мамы? Когда над Андрюшей начнут издеваться в школе? Когда он полезет из-за нее в драку и разобьет какому-то дураку нос? Когда бабки у подъезда уже официально станут смотреть, как на сильно неприличную женщину?

Зло стянув с себя весь блестящий латекс, Настя забралась в джинсы, любимую футболку. Услышала телефонный звонок, но даже не полезла в сумку, предпочитая не смотреть, кто это.

Может, Пирожок с очередным предложением, может, Петя, жаждущий что-то выяснить, может, Алина — чисто поржать. Ну или Амина, не ожидавшая такой наглости и теперь желающая взять ответ. Пофиг.

Настя вышла на улицу, не ответив ни на один оклик, приветствие или прощание, развязала лямки рюкзака, доставая трубку. Оказывается, звонил неизвестный номер. Какому олуху захотелось связаться — было фиолетово. Набрав номер такси, Настя отошла от заднего входа в здание, с тоской смотря на бетонную урну.

Она предпочитала не курить, но сейчас жутко хотелось сделать пару затяжек. Прям до смерти. Почти так же, как отмотать время назад и все переиграть. Например, поменяться с кем-то из девочек, не приходить сегодня, или встретить Алину раньше, и тут два варианта: либо оттаскать за волосы, что она честно заслужила, либо в чертов миллионный раз объяснить всем, что Петя ей нахрен не нужен.

Не стоит он того, чтоб сначала выдворять ее из группы, лишать возможности заработать, а теперь еще и унижать — приводя посмотреть.

Нет, время однозначно нужно отматывать до того драного момента, когда она застенчиво улыбнулась, отвечая на вопрос Пети, не против ли она сходить с ним в кино.

От раздумий девушку отвлек еще один телефонный звонок.

— «Вас ожидает белая Шкода, номера…» — к бордюру подкатила указанная машина, Настя юркнула на заднее сиденье, повторяя водителю адрес.

Краем глаза она увидела движение за окном, но внимания на него не обратила, как и на очередной звонок с незнакомого номера.

* * *

— Остановите здесь, пожалуйста, — девушка выпрямилась на сиденье, впервые подавая голос после десяти минут молчания. Ехать по пустынному городу было хорошо, даже тревога немного забылась, с каждой минутой становилось все светлей. Говорят же, что утро вечера мудреней, Настя очень надеялась, что так и есть, что с окончательным приходом утра, станет легче.

Не желая спорить, водитель затормозил у обочины, принял оплату, даже улыбнулся грустной уставшей девушке, не похожей на тех, кого обычно приходится забирать из-под стен клуба, не упитой и не обкуренной, просто грустной.

Настя же проводила машину взглядом, а потом засунула руки в карманы, медленно ступая в сторону дома. Она вышла всего за несколько кварталов от своего парадного, захотелось прогуляться, проветриться, подумать.

Например, о том, что делать дальше? Бежать и перед кем-то оправдываться? Перед кем? Перед Петей, который сам же толкнул ее в бабочки. Перед другими, которые пусть и не толкали, но за это время даже ни разу не позвонили, не спросили, как дела? Или пойти поплакать вместе со Светой, которую, кажется, ждет или уже постигла та же участь? Да и за что оправдываться? Неужели это настолько постыдно, позорно, противно и пошло, насколько гневным был взгляд Пети? И вообще, какого черта он так смотрел? По какому праву осуждает?

А еще жалко, что сорвалась на Амину. Та-то ни в чем не виновата, и даже не в курсе, просто под руку попала не вовремя. Попытайся ее остановить в тот момент кто-то другой, точно так же схлопотал бы. Любой, хоть сам Имагин.

Настя миновала арку, ведущую во двор, направилась через площадку в сторону своего подъезда.

Глупости… Ей богу, глупости все это. Что изменилось? Ровным счетом ничего. Она не потеряла доверие людей, в чьем доверии нуждается, не упала в глазах тех, в чьих глазах не хотелось бы падать, да, не слишком приятно… Но на этом все.

— Настька, — когда ее окликнули, схватили за руку, потянули в темноту ниши соседнего подъезда, она даже пикнуть не успела, а пришла в себя, уже чувствуя холодный камень за спиной, и злой… злющий взгляд нависшего сверху мужчины.

* * *

— Придурок! — Настя толкнула мужчину в грудь, не столько, чтоб отпустил, сколько выражая все, что думает о нем. — Какого ты тут…

— Тише, — ее рот накрыла знакомая рука, заставляя заткнуться. Настя попыталась дернуться, но результат ее не удовлетворил — только стукнулась затылком о бетонную стену, руку же нападавший не убрал. — Тише, не кричи.

А она и не собиралась кричать — разве что боднуть пару раз, заехать в пах, стукнуть по башке, расцарапать морду, кричать — нет.

— Ммммм, — вот это-то она и попыталась сказать, получилось… не очень разборчиво.

— Так ты у нас теперь так танцуешь? — когда Петя почувствовал острые зубы на подушечке пальца, зашипел, отдернув руку, но не отступил, даже наоборот — вдавил сопротивляющуюся Настю в стену за спиной.

— Отстань, идиот! — Петр получил заслуженный тычок под ребра, который стойко снес. Жилистый, зараза, но сильный.

— Что ты там делаешь, Настенька?

— Не твое дело! — и еще один, и еще, а с парня — как с гуся вода. Перехватил руки, прижал к туловищу, и смотрит… смотрит так, будто она действительно должна перед ним отчитаться. Прямо здесь, сейчас, правдоподобно, иначе… иначе убьет, вполне законно.