Эффект бабочки - [36]

Имагин же проводил его тяжелым взглядом, периодично сжимая и разжимая кулаки, дождался, пока бедняга скроется за аркой, а потом перевел взгляд на Настю.

— Не надо было его отпускать, идем, — взял ее руку в свою, потянул. Судя по всему, сделал вывод, что спрашивать сейчас у нее что-либо, смысла все равно нет, потому решил действовать так, как считает нужным.

А нужным он посчитал открыть дверцу довольно высокой машины, усадить ее на пассажирское сиденье, упереться о дверную раму, внимательно разглядывая безразличное лицо.

— Кто это был? — Глеб хмурился, смотрел сурово и внимательно, а Насте почему-то было стыдно поднять взгляд на спасителя. А еще она почувствовала, что ее вдруг начала бить дрожь.

— Это… знакомый… мы… вместе танцевали, потом я ушла, — язык еле ворочался, слова путались, мысли тоже, было сложно не то, что говорить — думать.

— Что он хотел?

— Он… я не знаю, просто… просил прощение…

Имагин ругнулся сквозь зубы, отчего Настя непроизвольно сжалась. Бояться следовало раньше, а инстинкты проснулись только сейчас, как-то запоздало.

— Не трясись, все хорошо, — заметив такое ее состояние, Глеб чуть смягчился. У него тоже случилась отдача, просто немного другого рода.

Большую часть ночи он привычно уже наблюдал за бабочкой, а потом вышел, вспомнив о том, что должен позвонить заокеанским коллегам. Позвонил на свою голову. Когда вернулся — ее уже как ветром сдуло, а еще она не взяла трубку, когда ей звонили, и поехала не так, как обычно — с одной из девочек, а судя по всему, взяла такси.

Так и было, взяла такси, только подъехала не под дом, что было бы логично, а вышла за несколько кварталов, потом медленно шла, то и дело, пиная подвернувшиеся камушки. А потом пропала… Глеб даже не понял, как такое произошло, отвлекся на долю секунды, а ее уже нет.

Он вышел из машины, пытался понять, увидеть, услышать, а она будто провалилась под землю, если б не крик, так и осталась бы незамеченной. Хорошо, что додумалась крикнуть.

— Он точно ничего не сделал? — ее руки в который раз за ночь схватили за кисти, теперь намного нежней, перевернули, проверяя, нет ли отметин.

— Нет, ничего, простите, мне домой пора… — Настя понимала, что несет чушь, но лучше это, чем впасть при нем в истерику, которая непременно будет.

— Сиди, — встать ей, естественно, не дали, отпустили руки, потянулись к бардачку, открыли его, доставая воду. — Вот, пей, — протянули ей.

А потом с тяжелым вздохом открутили крышечку, которая не поддалась бы трясущимся пальцам, поднесли к губам, давая сделать несколько глотков, потом закрутили и забросили куда-то в машину.

— Полегчало?

По правде, нет, но Настя кивнула. Ей бы не воды, а чего-то градусов на сорок покрепче, но просить она постеснялась, да и не смогла бы — слишком много слов.

— Сиди, я сейчас, — Глеб окинул ее внимательным взглядом, будто оценивая, сможет сбежать или нет. Видимо, пришел к выводу, что не сможет, потому оставил в машине, а сам направился к месту недавней стычки, скрылся в нише, которую несколько минут тому занимала сама Настя, а потом вышел оттуда с ее рюкзаком, вернулся, параллельно отряхивая его, без спросу полез в боковой карман, достал телефон, разблокировал. — Почему трубку не брала?

— Это вы звонили? — ну вот, благодаря глотку воды и целой минуте времени, она смогла сформулировать первый здравый вопрос.

— Я. Почему не брала?

— Я не беру незнакомые, — в горле снова пересохло, чуть отклонившись, Настя попыталась нащупать бутылку.

— Сейчас запишу, — и все так же, не интересуясь разрешением, Имагин занялся вбиванием своего номера в адресную книгу. Но по факту, Насте было на это плевать, лишь бы не отказался откручивать крышечку с протянутой бутылки, а потом поддерживать ее, чтоб не выскользнула из рук.

— Спасибо вам.

На благодарность мужчина ответил оригинально — скривился, вручил телефон хозяйке.

— Если б взяла трубку, и благодарить бы не пришлось.

— А что б вы сделали?

— Подвез бы, Настенька, просто подвез.

— Спасибо, я сама…

— Только глупостей не говори, ладно? Мы-то с тобой видели, что происходит, когда ты сама.

Ответить было нечего. Да, такое с ней не каждый день, но это не отменяет сегодняшний эксцесс, которого хватит еще на долгие годы осторожности.

— А как вы тут…? — Имагина смело можно было благодарить не только за спасение, но еще и за то, что он догадывался о смысле вопроса исходя из таких вот неоконченных формулировок.

— Мимо проезжал, — а ответил он неохотно.

— Мимо моего подъезда? Ранним утром?

— Что ты хочешь услышать? Что следил, или что случайно? Выбирай сама.

— Значит, следите за мной…

— Провожаю, — вновь их взгляды встретились, как иногда на танцполе, первой не выдержала Настя, отвернулась. Потому, что… сердце как-то неправильно ускорилось.

— Все равно спасибо.

— Пожалуйста. Еще будешь? — Имагин покрутил бутылку в руках, а стоило Насте отрицательно покачать головой, вновь забросил в машину. — Встать можешь?

— Да.

— Хорошо, тогда говори код подъезда или ключ найдешь? Я провожу…

— Нет! — Настя ответила даже громче, чем крикнула не так давно на Петю. Имагин на ее пороге — это слишком. Слишком не только для сегодня — в принципе слишком.