Джампи - [9]

. Просто скажи ей нет.

Марк. Надолго?

Хилари. Я не разрешаю!

Тилли. Всего на час.

Марк. Ну ладно. Если на час. Наверное, ничего страшного.

Тилли выходит.

Ты слишком бурно реагируешь.

Хилари. Она переспала с какими-то ребятами на вечеринке. А нам не сказала.

Марк. Подожди, подожди. Что?

Хилари. Что слышал. Это все, что я знаю. Да что с нами происходит?! Мы же считаемся семьей!

Хилари выходит.

9.

Пляж. Роланд пытается разжечь угли в одноразовой жаровне для барбекю.

Входит Хилари.

Хилари. А ты раньше когда-нибудь разжигал угли?

Роланд. Наверное. Я же мужчина. Мне кажется, все зависит от зажигалки. Ничего, справлюсь. Тут даже женщина справилась бы.

Хилари, это была прекрасная идея, я просто воспрянул духом. Спасибо, что позвала меня. Только Фрэнсис что-то мне прохода не дает.

Хилари. С чего ты взял?

Роланд. Все, что она говорит, адресуется мне одному. Как у плохих актеров.

Хилари. Она очень хорошо умеет контактировать с новыми людьми.

Роланд. Она меня хочет.

Хилари. Считай, что тебе повезло. Она в этом деле собаку съела. Берет все в свои руки. У нее даже игрушки есть.

Роланд. Так ты собираешься меня сбагрить своей подруге? Мне ты нравишься, а не она.

Хилари. Я знаю. Но у нас ничего не выйдет: я замужем за Марком.

Роланд. Но ты же мне сказала…

Хилари. То, что я тебе сказала…

Роланд. Что ты его уже не «так» любишь…

Хилари. Мы уже через это прошли.

Роланд. Ты говорила, у вас все давно на автомате. Только ради Тилли.

Хилари. В тебе говорят эмоции: твой брак развалился, и теперь ты цепляешься за меня. А мой брак держится силой привычки. Но это совсем не плохо.

Роланд. Когда ты приходила поговорить со мной и Беатрис, я подумал: вот женщина, которая страстно отстаивает свои принципы.

Хилари. Перестань так со мной говорить: ты меня волнуешь.

Роланд. Может, ты боишься уйти от Марка, потому что работа висит на волоске?

Хилари. Его работа тоже висит на волоске. В наше время любая работа висит на волоске.

Роланд. Почему? Моя — нет. Иногда мне даже приходится от чего-то отказываться.

Хилари. Я пытаюсь вспомнить, почему ты мне нравишься.

Входит Марк с сумкой-холодильником. Он одет в шорты и футболку.

Марк. Я поправился по сравнению с прошлым годом. Вот, смотри.

Хлопает себя по животу.

Роланд. Старик, просто нужна майка подлиннее…

Хилари. Да, эта явно коротка. Не прикрывает даже верх твоих…

Роланд. Тогда твой «спасательный круг» не будет виден.

Марк. Это моя любимая майка. Чемпионат мира по дартс 1979 года в Винчестере. И не то чтобы я стал больше есть — просто несколько жирных клеток поселились во мне и подумали: а что, тут совсем неплохо, надо сказать нашим. И теперь без какого-либо участия с моей стороны идет процесс захвата.

Роланд. Фрэнсис меня не искала?

Хилари. Не надо думать, что она стремится тебя захомутать только потому, что она одинока и ей за сорок.

Роланд. Ей ведь пятьдесят, кажется?

Входит Фрэнсис в бикини и темных очках.

Марк. Очень смело для сентября в Норфолке!

Фрэнсис. Я пользуюсь любой возможностью, чтобы раздеться. У меня в этом теле осталось всего лет пять.

Марк. А потом ты куда?

Фрэнсис. Конечно, меня трудно заподозрить в смертности — знаю, я богиня. Но увядание мускулатуры неотвратимо.

Хилари. Прекрати.

Фрэнсис. И тогда уши становятся длиннее, нос — больше, а челюсть теряет очертания. И все — лицу конец.

Хилари. А ты вспомни Мерил Стрип! Надо по-новому смотреть на вещи. Прожитая жизнь отпечатывается у нас на теле и на лице. Весь жизненный опыт. Кому охота быть чистым листом? Ты только подумай обо всех историях, которые мы можем рассказать друг другу!

Пауза.

У нас всех столько историй.

Роланд. А для выпивки еще слишком рано?

Фрэнсис. Ну, наконец-то! Я уже и надеяться перестала.

Марк открывает сумку-холодильник, достает бутылки пива и раздает всем.

Меня поражает инерция, с которой люди рассказывают свои истории. А хуже скучной истории может быть только одно: слушать ее дважды. В доме престарелых, где я подрабатываю, есть одна старушка, которая все время спрашивает: «А как называется то, что там, снаружи?» «Там коридор, Винни». И мне так не терпится вернуться в мир в целом нормально функционирующих людей, что я вынуждена сдерживаться, чтобы не закричать. Нас всех это ожидает. (К Роланду, который все это время сидит с полотенцем вокруг пояса.) Не заставляйте нас гадать. Что у вас там под полотенцем?

Роланд. Плавки.

Фрэнсис. Горю нетерпением! Интересно, вы их сами покупали?

Роланд. Нет, бывшая жена.

Фрэнсис. Знаете, у меня есть теория: мужчина станет покупать женщине купальник, только если он намного старше. (К Хилари) Спорим, что Марк никогда не покупал тебе купальников?

Хилари. Никогда.

Фрэнсис. А что у тебя под свитером?

Хилари. Господи, просто старый купальник.

Фрэнсис. Ну-ка, посмотрим.

Хилари. Честно говоря, мне не настолько жарко.

Фрэнсис. Может, ты стесняешься?

Хилари. Не у всех есть время ходить по спортзалам, как ты. Лично я каждую свободную минуту помогаю Марку в магазине.

Фрэнсис. Кстати, как дела в мире жалюзи?

Марк. Медленно. Кто бы мог подумать.

Фрэнсис. Я тут вдруг подумала: ведь жалюзи стали совершенно неожиданным поворотом в твоей биографии. После художественной-то академии.