Дюма. Том 66. Путевые впечатления. Корриколо - [28]
Театр Сан Карло в день гала-спектакля являет собой великолепное зрелище. Огромный и мрачный зал, который выглядит печально для французского глаза в дни обычных представлений, в торжественных случаях оживает благодаря снопам свечей, горящих у каждой ложи. Тогда видно женщин, чего не бывает в те дни, когда зал плохо освещен. Разумеется, это не туалеты в Опере и не мода в театре Буфф, но это такое изобилие бриллиантов, о каком во Франции и понятия не имеют. Глаза итальянцев тоже сверкают, как бриллианты, двор — в парадном облачении, и самая шумная публика во вселенной собирается если не в самом красивом, то уж в самом большом зале мира.
Вечером, несмотря на то что это было первое представление, зал был полон. Итальянская толпа, в полную противоположность нашей, никогда не пойдет слушать неизвестную музыку. Никогда! Особенно в Неаполе, где жизнь — сплошное счастье, удовольствие, ощущения, и где больше всего боятся, как бы скука не испортила несколько часов. Обитателям этой самой красивой на свете страны нужна жизнь, подобная их небу с пылающим солнцем, подобная их морю, в волнах которого отражается солнце. Но после того как установлено, что произведение заслуживает всяческих похвал, после того как составлен список отрывков, которые следует слушать, и тех, во время которых можно прогуливаться по театру, — о, после этого на спектакль рвутся, зал переполнен, в публике давка; однако такая мода возникает только на шестом или восьмом представлении. Во Франции в театр ходят, чтобы показать себя, в Неаполе в оперу идут, чтобы наслаждаться.
Что касается клакеров, то о них не может быть и речи: эта язва еще не поразила театр, этот червь не подточил еще прекрасные плоды. У автора только те билеты, которые он купил, только те ложи, которые он снял. Авторам и артистам аплодируют только тогда, когда партер считает, что они этого заслуживают, за исключением дней гала-спектаклей, когда, как мы уже говорили, мнение публики подчиняется мнению двора, когда в зале нет короля — мнению королевы, в отсутствие королевы — мнению дона Карлоса, и так вплоть до принца Салернского.
Ровно в семь часов в ложах, предназначенных для королевской семьи, появились привратники. В то же мгновение поднялся занавес, и с первым ударом смычка началась увертюра.
Увертюра была потеряна, сколь бы хороша она ни была. Я сам, первый, несмотря на мой интерес к автору и его произведению, был больше занят двором, которого я не знал, чем начавшейся оперой.
Адъютанты завладели ложей перед сценой; молодая королева, королева-мать и принц Салернский заняли следующую ложу; король и принц Карл разместились в третьей, а граф Сиракузский, изгнанный в четвертую ложу, и в театре оказался в изоляции, определявшейся немилостью к нему при дворе.
Увертюра, хотя ее едва слушали, казалось, благоприятно расположила публику. Увертюра в опере — как предисловие к книге: автор объясняет в ней свои намерения, обозначает персонажей и заявляет о своем таланте. Увертюра к "Ларе" отличалась мощной и яркой инструментовкой, скорее немецкой, нежели итальянской, новыми и приятными мотивами, которые публика надеялась вновь услышать по мере развития действия, и, наконец, глубоким знанием возможностей оркестра.
После первых же отрывков я почувствовал разницу между оркестрами Сан Карло и парижской Оперы, считающимися лучшими в мире. Оркестр Сан Карло всегда готов аккомпанировать певцу и позволяет голосу, если можно так сказать, плыть над инструментом, как пробке по воде; оркестр поддерживает голос, поднимается и опускается вместе с ним, но никогда его не заглушает. Во Франции, напротив, любой треугольник претендует на свою долю аплодисментов, и тогда голос артиста плывет под водой. Случается крайне редко, чтобы отдельные певческие ноты выскакивали из затопляющей и заглушающей их гармонии (это бывает, если голос отличается особой силой), но даже и тогда, подобно летучим рыбам, которые могут держаться над водой, лишь когда их плавники намочены, едва только голос спускается до среднего регистра, как слышен один только оркестр.
Прекраснейший дуэт между Ронкони и Персиани прошел незамеченным. Время от времени один из генералов подносил к глазам лорнет, с пристрастием изучая некоторых меломанов, затем подзывал своего адъютанта и указывал на того или иного человека в партере или ложах. Адъютант тут же выходил, минуту спустя появлялся за спиной указанного зрителя, говорил ему несколько слов, после чего тот выходил и больше не возвращался. Я спросил, что это значило. Мне ответили, что офицеров, явившихся в гражданском платье в театр, отправили под арест. Впрочем, двор, казалось, был так занят соблюдением дисциплины, что еще не позаботился о том, чтобы подать знаки своего присутствия музыкантам и актерам, вследствие чего увертюра и три четверти первого акта уже прошли без аплодисментов. Рюольс решил, что опера его провалилась, и покинул театр.
Начался второй акт, в котором красивых мест было все больше; волны гармонии разливались по залу: публика затаила дыхание. Было поразительно, как мощь гения владеет залом, преодолевая сопротивление трех тысяч человек и подавляя их. Зрителям стало почти невозможно дышать, вокруг них, подобно горячим порывам ветра, предшествующим грозе, витали симфонические пары. Время от времени чудный голос Дюпре, словно вспышка молнии, освещал атмосферу. Наконец пришел черед самого замечательного отрывка оперы: это была каватина, которую Лара поет в ту минуту, когда, преследуемый судом и покинутый друзьями, он взывает к их преданности и проклинает их неблагодарность. Артист чувствовал, что после каватины все будет спасено или потеряно; и мне кажется, что никогда еще человеческий голос не выражал столь правдиво уныние, боль и презрение: зал затаил дыхание, он был готов взорваться аплодисментами, все внимание было приковано к сцене, все взгляды были обращены на короля. Король повернулся к певцам, и в тот миг, когда Дюпре оборвал последнюю ноту, мучительную, как последний вздох, его величество приготовился хлопать. Зал издал один громкий крик — к трем тысячам человек вернулось дыхание.
Роман французского классика Александра Дюма-отца «Королева Марго» открывает знаменитую трилогию об эпохе Генриха III и Генриха IV Наваррского, которую продолжают «Графиня де Монсоро» и «Сорок пять». События романа приходятся на период религиозных войн между католиками и гугенотами. Первые шаги к трону молодого принца Генриха Наваррского, противостояние его юной супруги Марго, женщины со своеобразным характером и удивительной судьбой, и коварной интриганки – французской королевы Екатерины Медичи, придворная жизнь с ее заговорами и тайнами, кровавые события Варфоломеевской ночи – вот что составляет канву этой увлекательной книги.
В романе знаменитого французского писателя Александра Дюма «Две Дианы» присутствуют все компоненты, способные привлечь к нему внимание читателя. Здесь есть зловещие тайны и невинная героиня – жертва коварных интриг, есть дуэт злодеев – Диана де Пуатье и коннетабль Монморанси, есть, наконец, благородный герцог де Гиз. А красочно воссозданная историческая канва, на фоне которой происходит действие романа, добавляет к его достоинствам новые грани.
Роман Дюма «Робин Гуд» — это детище его фантазии, порожденное английскими народными балладами, а не историческими сочинениями. Робин Гуд — персонаж легенды, а не истории.
Сюжет «Графа Монте-Кристо» был почерпнут Александром Дюма из архивов парижской полиции. Подлинная жизнь Франсуа Пико под пером блестящего мастера историко-приключенческого жанра превратилась в захватывающую историю об Эдмоне Дантесе, узнике замка Иф. Совершив дерзкий побег, он возвращается в родной город, чтобы свершить правосудие – отомстить тем, кто разрушил его жизнь.Толстый роман, не отпускающий до последней страницы, «Граф Монте-Кристо» – классика, которую действительно перечитывают.
Роман является завершающей частью трилогии, в которой рисуется история борьбы Генриха Наваррского за французский престол.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Камило Хосе Села – один из самых знаменитых писателей современной Испании (род. в 1916 г.). Автор многочисленных романов («Семья Паскуаля Дуарте», «Улей», «Сан Камило, 1936», «Мазурка для двух покойников», «Христос против Аризоны» и др.), рассказов (популярные сборники: «Облака, что проплывают», «Галисиец и его квадрилья», «Новый раек дона Кристобито»), социально-бытовых зарисовок, эссе, стихов и даже словарных трудов; лауреат Нобелевской премии (1989 г.).Писатель обладает уникальным, своеобразным стилем, получившим название «estilo celiano».
Не только в теннис играют парой. Супружеская измена тоже может стать парной игрой, если в нее захотят сыграть.
Сборник Хемингуэя "Мужчины без женщин" — один из самых ярких опытов великого американского писателя в «малых» формах прозы.Увлекательные сюжетные коллизии и идеальное владение словом в рассказах соседствуют с дерзкими для 1920-х годов модернестическими приемами. Лучшие из произведений, вошедших в книгу, продолжают биографию Ника Адамса, своебразного альтер эго самого писателя и главного героя не менее знаменитого сборника "В наше время".
«Грустное и солнечное» творчество американского писателя Уильяма Сарояна хорошо известно читателям по его знаменитым романам «Человеческая комедия», «Приключения Весли Джексона» и пьесам «В горах мое сердце…» и «Путь вашей жизни». Однако в полной мере самобытный, искрящийся талант писателя раскрылся в его коронном жанре – жанре рассказа. Свой путь в литературе Сароян начал именно как рассказчик и всегда отдавал этому жанру явное предпочтение: «Жизнь неисчерпаема, а для писателя самой неисчерпаемой формой является рассказ».В настоящее издание вошли более сорока ранее не публиковавшихся на русском языке рассказов из сборников «Отважный юноша на летящей трапеции» (1934), «Вдох и выдох» (1936), «48 рассказов Сарояна» (1942), «Весь свят и сами небеса» (1956) и других.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
`Я вошел в литературу, как метеор`, – шутливо говорил Мопассан. Действительно, он стал знаменитостью на другой день после опубликования `Пышки` – подлинного шедевра малого литературного жанра. Тема любви – во всем ее многообразии – стала основной в творчестве Мопассана. .
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.