Дым в глаза - [34]
— Ну как, — спрашиваю, — нравится?
Он взял книгу и полчаса молча сидел, читал. А потом и говорит:
— Завидую тебе, Игорь! Я с Киплингом встретился впервые. Я ведь сколько книг еще не читал! А ты их знаешь. Ты изучал высшую математику, а для меня это еще темный лес. Мы живем во времена атома, а я разбираюсь в строении ядра по научно-популярным брошюрам. Я долго сидел над учебниками и с трудом понял принцип теории Лобачевского. И я ужаснулся. Ведь мы слепые котята, мы часто живем переживаниями проигрыша или выигрыша у «Мотора» и забываем, что, кроме футбола, есть еще планетная система Солнца, Галактики, то есть бесконечная вселенная.
И вот все в таком духе. Он рассказал, что увлекся спортом и только недавно понял, что он дикий неуч. Стыдно людям на глаза показываться. Его посылают учиться в партшколу, а он хочет в университет. То и другое его интересует. Что выбрать, он не знает, и где взять время наверстать упущенное, и вообще стыдно за себя самого… И я видел перед собой не того сурового, властного Маркелова, чей внимательный взгляд я чувствовал последнее время на поле, а простого парня, Леньку, что где-нибудь на скамейке во дворе толкует с корешами о своих неудачах.
Когда он ушел, я подумал, что все-таки на свете есть чему удивляться. Ведь если Маркелов недоволен и мечется, то…
Мне вспомнился Тихонов, студент с моего курса. Он пришел в университет из армии. Поначалу дуб дубом. Не знал элементарных мелочей. А уже к третьему курсу он нас обогнал.
Что-то есть общее у Маркелова и Тихонова. Какая в них заложена сила? Неужели права старая надпись, выбитая на одном из московских домов под барельефом, где рабочий крутит огромное колесо:
«Вся наша надежда покоится на тех людях, которые сами себя кормят».
В общем есть над чем подумать. Самое время пойти в кабак и поразмыслить. Но денег нет. Кстати, я хочу есть.
Не говори, уже какая-то цель в жизни!»
«Уважаемый сеньор Маркелов!
Я немного разбираюсь в психологии. Я не знаю, с какой целью вы пришли. Но разговор получился совсем иной. Вы по старой дружбе спрашивали у меня совета, делились со мной своими сомнениями.
Вот за это спасибо. Наверно, это было той мышкой, что вытащила репку. Ведь я тоже думал. Разрешите и мне поделиться своими сомнениями. С этой запиской я посылаю свой дневник. Мне его нельзя брать с собой. Мне все надо забыть. Надо начать все сызнова. Да, я знаю высшую математику, а ты нет. Но у тебя есть главное. А я не знаю азов жизни. Я ни разу даже не забивал гвоздя в подметку. Может, поэтому мне и ни к чему сейчас высшая математика.
Сжигать дневник не хочется. К тому же паровое отопление…
Ты поймешь меня. Ведь должен хоть один человек меня понять.
Не поймешь, черт с тобой. Я буду к тому времени далеко. Завербовался, уезжаю, и через месяц я стану матросом.
Ты усмехаешься: «Поиски романтики, начитался…» Может быть, однако самое главное — найти себя. Ведь все было не мое: знания, любовь, слава.
Может быть, я найду себя. А может, просто сопьюсь».
ГЛАВА XV
ЕСТЬ У МОРЯ СВОИ ЗАКОНЫ
(Два письма Серова к Лене Соколовой)
«Еще больше пoxoлoдaлo, потому что совсем недалеко, нежно прижавшись друг к другу, стояли три рефрижератора: «Снег», «Холод» и «Иней». Наша коробка прошла мимо, лихо раскидывая по обе стороны серые мыльные волны.
Куда мы идем? Капитан все время ругается с помощником по поводу девиации, регулярно, через четверть часа, выскакивает из рубки с криком… (в общем с одним и тем же ругательством).
По радио тоже ругань. Самолеты гоняются за рыбой. Промысловые суда, обгоняя друг друга, гоняются за самолетами («56-12, 56-12, возьмите пеленг!», «Промысловые суда, промысловые суда, не все сразу, говорите по одному!»); рефрижераторы, обгоняя друг друга, гоняются за промысловыми судами.
Интересно, за кем гоняется рыба?
У меня впечатление, что она тоже переговаривается под водой: «Первый косяк, первый косяк, я треска-три, я треска-три. Как там, рыбаков не видно? Прием». — «Да, вчера нас ловили, а сегодня промысловые суда ушли на юг. А у нас пять тонн рачков. Ну, до связи!»
Так и идет наша жизнь, Лена. Только что в 24.00 матрос первого класса Игорь Серов сдал вахту. Все четыре часа, что я стоял за рулем, мы болтались в середине темного блюдца с серебряным краем (когда показывалась луна). Изредка появлялись огни сейнеров. А что толку? Нет рыбы.
Извини меня, Лена, я завтра допишу письмо. Слипаются глаза.
Сказывается трехлетняя привычка. Я перестал вести дневник, но зато пишу тебе длинные письма. Ты мне отвечаешь коротко и сдержанно, в пропорции одно к пяти. Что ж, и на том спасибо.
Так вот, ни завтра, ни послезавтра мне не удалось написать ни строчки. Пошла рыба, и мы часов тридцать шесть без передышки «вкалывали». Потом корабль отсыпался.
Сейчас мы в порту. Сдали рыбу. Нам снова идти в море. Но куда-то исчез радист. Мы его ждем час.
А вот он и появился. Везут на лодке. В стельку пьяного. Причем его не видно. В лодке двое. И вдруг появляется голова радиста. Его задевают локтем, и радист снова плюхается на дно. Как видишь, жизнь не очень веселая. И многие, как дорываются до берега, бегут в пивную, то бишь в ресторан первого разряда «Прибой».
Аннотация издательства «Советский писатель» (1965 г.):Тема повести - преемственность поколений. Писатель ставит перед собой задачу художественно выявить духовную, идейную связь, которая существует между поколением, делавшим революцию и построившим социализм в нашей стране, и нынешними молодыми людьми, строителями коммунистического общества.
ГЛАДИЛИН, АНАТОЛИЙ ТИХОНОВИЧ (р. 1935), русский советский писатель. После окончания школы работал электромехаником, рабочим, несколько месяцев проучился в военном училище. В 1954–1958 учился в Литературном институте им. А.М.Горького. Был и.о. заведующего отделом искусства и культуры газеты «Московский комсомолец», редактором киностудии им. М.Горького, много ездил по стране.Найденная Гладилиным тема смутного томления и беспокойства, непреодолимого внутреннего одиночества живого и искреннего человека в мире регламентированных ценностей была развита более всего – в романе "История одной компании" (1965) с ее главным, явно автобиографическом героем – инфантильным мечтателем.
В романе Анатолия Гладилина "Тень всадника" есть все - острый сюжет, загадочные преступления, любовь, война, смерть. Среди героев романа - Робеспьер, Сен-Жюст, Наполеон, Бернадот, маршал Ней, Талейран, прекрасная и великая Жозефина. Главный герой романа проживает несколько жизней в течение 200 лет и проходит несколько превращений, но каждый раз он принадлежит к кругу избранных, к хранителям тайн, к странному и загадочному слою Глубоководных Рыб, "людей системы", влияющих на течение Истории. В романе Анатолия Гладилина "Тень всадника" есть все - острый сюжет, загадочные преступления, любовь, война, смерть.
Кто такие «шестидесятники» и в чем их феномен? Неужели Аксенов, Бродский и Евтушенко были единственными «звездами» той не такой уж и далекой от нас эпохи высоких дамских начесов и геометрических юбок? Анатолий Гладилин может по праву встать с ними в один ряд. Он написал легкую и изящную, полную светлой грусти и иронии мемуарную повесть «Тигрушка», в которой впервые сказана вся правда о том невероятном поколении людей, навсегда свободных. Под одной обложкой с новой повестью выходит незаслуженно забытое переиздание «Истории одной компании».
Труп мечется по заснеженной Москве в поисках жертвы. Его не берут милицейские пули, никто и ничто не страшит его. Впрочем, его мало кто замечает, он слился в городе со всеми нами, он — как мы. И мы — как он. И жизнь наша вроде загробной.Повесть «Беспокойник» была написана в 1957 году. Публиковалась за рубежом, в нашей стране выходит впервые, как и многие произведения этого автора.Клеймо «антисоветчина» прочно прилепили к творчеству Анатолия Гладилина, русского писателя, живущего ныне в Париже. Его книги возвращаются на родину спустя десятилетия.Рассказы этого сборника взяты из книги американского издательства «Ардис», благодаря которому десятки изгнанных из нашей страны писателей могли печататься, не канули в небытие.
Приключенческая повесть-сказка, в которой смешались реальная жизнь и самые невероятные происшествия. Началось все с того, что пятиклассник пионер Сидоров получил возможность путешествовать на волшебной тележке («машина времени») в различные исторические эпохи.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.