Он вставал всегда с правой ноги. Потом шел в туалет и там читал газету. Завтрак он съедал сам, обед делил с товарищами, ужин отдавал соседу.
На работе он семь раз мерил, потом один раз резал, искал в своем глазу бревно, встречал по уму, выше головы не прыгал.
У него была фигура как раз для костюмов Мосодежды. Нравился он брюнеткам. Один глаз у него был оранжевый, другой — фиолетовый, брови зеленые, волосы малиновые, нос с крапинками.
В такси он давал десять копеек чаевых и в ресторане всегда к сухому вину брал сыр.
Он был ранен под Ржевом, кончил вечерний институт, был десять лет женат, в воскресенье водил в зоопарк пятилетнего сына.
Кроме того, он мечтал, чтобы не было войны и не повысили план на следующий квартал, получить премию и путевку со скидкой на август в Мацесту. Кроме того, он мечтал и о новой квартире, и об успешной защите своего проекта, который надо пробить и, самое главное, внедрить. Кроме того, он мечтал (скрытая неясная мечта) о поезде, который уходит.
Он тихо предполагал, что счастье мужчины зависит от женщины.
Он женился по любви на девушке, которая пришла к нему в общежитие, когда он не кончил институт и получал семьсот рублей на заводе. Но прошли времена общежития и маленькой зарплаты. Прошло четыреста или пятьсот лет с однообразными прогулками в кино, чтением книги на ночь, укачиванием ребенка, запахом кухни, пеленок и тоски у телевизора.
Новые молодые девушки с удивительно длинными ногами, в коротких юбках и пестрых кофточках бродили стаями по улице, работали в его отделе, отдыхали вместе в санаториях. Он понял, что жена его не самая красивая, и он еще мог нравиться, он нравился молоденьким брюнеткам, и ему было еще не поздно, а скоро будет поздно.
А жена его подавала ему горячую рыбу и холодный чай, хотела в театр, когда был аврал на работе, и принималась за стирку в его свободный вечер, и носила дома старый халат, и экономила на спичках, а деньги бросала на ветер.
Юность свою он не отгулял. Сначала война, потом работа и учеба. Ему было не до девушек. Надо было пробиваться в жизнь, а она оказалась очень сложной и опутала его тысячами канатов, очень тонких, но не рвущихся. Ведь жена тоже отдавала ему свою юность. Ведь она все посвятила ему и его ребенку.
Оставалось только мечтать. Мечтать о поезде, который уходит.
И однажды, в восьмой день недели, после дождичка в четверг, когда осыпались листья и зацвели каштаны, а солнце повернуло на лето и зима на мороз, — вместо последних известий объявили, что из города уходит поезд.
В этот поезд каждый имел право сесть с кем хотел: с женой, с любовницей, с незнакомой девушкой или так, один. Этот поезд делал человека свободным в любви, освобождал от всех связей, от всех канатов, очень тонких, но не рвущихся.
Вечером из города уходил экспресс «Голубая мечта». Уходил первый раз за последние две тысячи лет.
По городу пронеслось: торопитесь, больше такого не будет.
Первым к поезду бросился пожилой бухгалтер, примерный семьянин, отец троих детей. Он шел под руку с молоденькой кассиршей и нес в руках теннисную ракетку. О семье он не думал. Семья будет жить счастливо и спокойно, таково было условие поезда.
Старый учитель, отпраздновавший тридцатипятилетие своей свадьбы, ушел с пожилой учительницей, которую он знал уже лет двадцать и за эти двадцать лет беседовал только об уроках и домашних заданиях.
Все, что раньше было тайно и скрыто, — всплыло на перроне.
Тридцатипятилетняя жена доцента, очень порядочная, умная женщина, носящая в кармане два диплома, оставила супруга и пришла с восемнадцатилетним продавцом из мясного магазина.
Двадцатитрехлетняя жена профессора, изменявшая ему чаще, чем любая из других, известных городу женщин, привела за собой своего седого мужа, крепко вцепившись в рукав его пиджака.
Прима местного театра явилась по вызову восемнадцати поклонников. Она выбрала режиссера. Из семнадцати оставшихся пять переиграли и привели студенток, двое остались в одиночестве, остальные — вернулись к семьям.
Пара молодоженов села вместе в поезд, чтобы показать, что никакая «Голубая мечта» их не разлучит.
Студент-математик вел к поезду студентку, в которую был безнадежно влюблен четыре года. Раньше на все его письма, признания, дежурства у окна она отвечала насмешками.
Молодой слесарь на перроне дождался девушку, которую видел один раз, в троллейбусе.
Зубной врач, помолодевший и взволнованный, бродил по улицам, покупая конфеты, не требуя сдачи, и радужная улыбка не покидала его лица. Он узнал, что после пятнадцати лет верного и нравственного супружества жена в одиночку пошла к поезду.
Нельзя сказать, чтобы в городе сразу образовался избыток жилплощади. С каждой улицы уходило по нескольку человек. Но тем не менее покинутые супруги осаждали приемную начальника милиции и категорически требовали не выпускать поезда, вернуть неверных. Им казалось, что еще можно все исправить, что можно уговорить. Но секретарша нервно поглядывала на часы, а начальник милиции уже давно занял плацкартные места с билетершей из соседнего кинотеатра.
А тот, чьими мечтами был вызван поезд, уже давно метался по перрону, окруженный молоденькими брюнетками. Малиновые волосы его были тщательно приглажены, сшитый в ателье костюм чуть жал в плечах. Наш герой прыгал на левой ноге, посматривал на часы и боялся, смертельно боялся, что из-за ошибки диспетчера поезд может задержаться на полчаса.
