Двойное проникновение (double penetration). или Записки юного негодяя - [19]

Незаметно наступил две тысячи восьмой год, и наши работы пришлось на время прервать: Хомякову потребовалось вплотную заняться операцией «Преемник», я же неожиданно оказался предоставлен сам себе на неопределенный срок. Развлекался с Олькой, пытаясь определить ее болевой порог чувств. Нет-нет, я не унижал ее физически, если не считать моих сексуальных предпочтений, а пытался понять, насколько тонко она устроена: например, слушал вместе с ней арию из какой-нибудь бельканто-оперы, скажем, «Casta Diva» из «Нормы», пытаясь понять, трогает это ее или нет, – но поведение Ольки ничем не отличалось от поведения кошки. Она зевала, жмурилась, спокойно позволяла собой овладеть или просто лузгала семечки с ничего не выражающим лицом. В общем, как животное не узнает или просто не видит себя в зеркале, так и Ольке оказалась недоступна красота классического вокала, которая просто не задевала струны ее души, – ей нечем было вибрировать в унисон божественным звукам колоратурного сопрано.

Также меня забавляло, что Олька – существо (очевидно) разумное, но я презирал ее именно из-за того, что для меня она разумной не являлась. Она совершенно не ценила личную свободу, была никаким собеседником и ничем не интересовалась, кроме сериалов и мультфильмов. И тут мне показалось любопытным познакомить ее с Протеем и посмотреть, что из этого получится: ведь их объединяло глубокое равнодушие к окружающему миру.

Я инсталлировал программу на ноутбуке, на котором Олька играла в свои любимые шарики, а затем уехал на Алтай, где располагался еще один портал в параллельный мир. По координатам GPS я нашел его в окрестностях Бийска, прямо в Денисовой пещере. Это меня, если честно, слегка встревожило и обескуражило: как совершить прыжок в параллельный мир из туристической достопримечательности? Правда, тогда я еще не знал, как эта достопримечательность выглядит.

Добраться туда оказалось не так уж и легко: сначала в прицепном вагоне с Казанского вокзала до Бийска, потом на перекладных до села Солонешного, затем до пещеры на уазике старше меня лет на тридцать по убитой дороге вдоль бурливой речки с перекатами, с красноречивым названием Ануй. Бак заправили под завязку, чтобы бензина хватило и на обратный путь; возле пещеры АЗС на дорожной карте не значилась.

Доходяга, у которого я арендовал машину, сильно уставший от беспробудного пьянства человек с помятым лицом и трясущимися руками, поведал мне местную легенду о том, что в пещере спрятан грозовой камень Черного Шамана, которого победил бог Ульгеню. Камень лучше не трогать, а иначе гарантирован долгий ливень.

– Чертовы археологи, – бормотал доходяга, – совсем испортили лето: пока они копаются в Аю-Таше, все время идут дожди. Ты гляди, ничего там не трогай, а то Шаман накажет – молнией шандарахнет. Опасайся людей, но не страшись Бога: здесь все в его воле.

Мне было смешно слушать эти пьяные бредни, но я его вежливо поблагодарил и дал ему тысячу сверху, которую он тут же отправился пропивать, а я на машине отправился к пещере. Добрался уже к вечеру. Вокруг никого и ничего не было, словно цивилизация сюда не добралась, если не считать двух фанерных щитов, выкрашенных белой краской, с выведенными вручную черными буквами. На первом – «Государственный природно-исторический комплекс „Денисова пещера“ охраняется государством», на втором – «Запрещается курить, распивать спиртные напитки, входить с животными». В подбрюшье скалистого утеса, поросшего хилым хвойным леском, темнел горизонтальный разлом, словно кесарево сечение у горы, к входу в пещеру вели деревянные мостки.

Вошел внутрь, освещая себе путь электрическим фонарем. Пещера неуловимо напоминала материнское чрево, обезображенное ямами раскопов, поверх которых валялись утлые ходовые настилы из досок. На стенах кое-где красовались неряшливые надписи масляной краской. Зачем они нужны, я не понял. Пещера казалась длинной, наверное, не меньше сотни метров, точно определить это я не смог, мешали извилистые траншеи и темнота. Нашел метровое отверстие в стене, за ним – ответвление, которое заканчивалось нишей. Именно здесь мне предстояло открыть портал. Габариты ниши точно соответствовали размерам искусственно созданных, через которые я ранее проникал в другие миры.

Установив аппаратуру, я использовал любовные песни южноамериканских койотов, которые предусмотрительно скачал из Интернета и модифицировал еще в Москве. А после затянулся сладким дымом курительной смеси со злой радостью, что я единственный, кто здесь делает то, что другим запрещено даже знать, и задержал дыхание, пока в пульсирующей темноте мое распадающееся на куски сознание полностью не исчезло.

Трип №4

Выть на Луну. Какое невероятное удовольствие. Словно меня изнутри поглаживают и вылизывают шершавым языком. Мой вой сливается с волной вздохов других териантропов и уносится вверх, выворачивая все желания наружу. Их немного, всего два: утолить жажду и испытать наслаждение, и оба взаимосвязаны. Пить кровь для меня – наслаждение. Сегодня полнолуние, и все чувства мои чрезвычайно обострены. Красота и разрушение – вот моя цель. Мы слуги богини Ночи, великой черной матери Лилит. Красота и разрушение движут нами, заставляя искать достойную ее, способную удовлетворить мою жажду.