Два трюфеля. Школьные хроники - [18]

− Потому что мне не холодно. Я шапку только после минус десяти ношу.

− Так сейчас мокро. Накиньте хоть капюшон! Заболеете же!

− Ещё раз объясняю. Я капюшон после минус десяти накидываю. А сейчас нулевая погода. Ясно выражаюсь?

− Ясно, − и физрук обиженно свистнул в свисток.

− Да! – замахала помпоном мама Кости. – Детям какой пример показываете?

− Прекрасный пример, − ответила Галина Юрьевна. – Я на лыжах. В отличие от вас.

И это было правдой. Просто мама Кости лыжи Галины Юрьевны не заметила. Лыжи Галины Юрьевны припорошило. Ведь снег падал нешуточный. Ах! А какие это были лыжи. Старые, старинные, толстые, деревянные, из цельного дерева, а не клееные. Одним словом, славные лыжи из счастливой советской Галины Юрьевны студенческой юности.

Флажки, помечающие трассу, слабо различались сквозь падающий хлопьями мокрый снег и уходили в лесок рядом с полем. Но Алексей Альбертович уверял, что если к флажку подъехать близко, то заблудиться просто невозможно. Галина Юрьевна стояла как грузовик… брр… снеговик, и с надеждой ждала опаздывающих – команда-то – десять человек, а у первого «А» только шестеро…

− Ну просто невозможно же заблудиться, – тем временем убеждал физрук родительские комитеты. − Круг. Километр. Мы по нему всю зиму катались. Точнее – весь февраль и март. Со снегом то сейчас напряг. Ну вы же знаете!

− Знаем, − кивали родительские комитеты, показывая на сугробы. − Но всё равно боимся. Видимость плохая. Заблудятся дети. А ещё – маньяк вдруг объявится.

− Это в трёх соснах-то маньяк?! – возмутилась Галина Юрьевна. – Волнуетесь − идите со своими детьми пешком.

− Мы бы пошли, но ходим медленно. Провалимся ещё где-нибудь в сугроб. Детям придётся нас вытаскивать. И прощай первое место, − сказала мама Кости.

− По первым десятерым берём зачёт, − сказал Алексей Альбертович и объявил построение.

− По десятерым! – испугалась Галина Юрьевна. – А нас всего шестеро пока.

− Семеро. Вместе с моим братиком, он на моих старых лыжах уже год катается, − сказал Вован Балдин. Братик Вовы всё это время держал во рту палочку. На палочке был о-огромный чупа-чупс , но его не было видно. Чупа-чупс сосался во рту. А на воле была только палочка. Да уж. Не позавидуешь этому чупа-чупсу. Он был в заточении, был отправлен на съедение к братику.

Все посмотрели на братика Вовы, которого братиком можно было назвать с большой натяжкой: братик Балдина был крупный для своих пяти годков: не братик, а целый браток.

− Мда, − свистнул в свисток Алексей Альбертович. – Брата,н значит? Кататься то умеешь или только вредные химические конфеты за щекой держать?

− Умею, − пробасил Балдин-младший, отправив чупа-чупс под правую щёку. От этого он стал похожим на перекошенного хомяка. − Я борьбой айкидо занимаюсь.

− Он быстрее меня может, но выдыхается быстро, – сказал Вован.

− Ничего я не выдыхаюсь. Я всю зиму с бабушкой на этом поле тренировался пока ты в школе штаны просиживал.

− Ну и вам Галина Юрьевна придётся стартовать – сказал Алексей Альбертович.

− Да вы что! Я лыжи-то впервые за десять лет надела! Так постоять, подышать. Завтра-то – оттепель. Конец же марта!

− А всё-таки придётся. Сделаем зачёт по восьмерым, а не по десятерым по причине сложных погодных условий. Ну! Первые классы. Пошли разминаться. − И Алексей Альбертович повёл вереницу детей по трассе – размяться, а заодно обновить лыжню, которую, если б не флажки, и различить уже нельзя было.

Галина Юрьевна не сдвинулась с места.

− Разомнитесь и вы, Галина Юрьевна, −посоветовала мама Даника. – А то отстанете ещё от детей.

− Я если разомнусь один круг, то второй не дотяну. Я ж не девочка.

Костик Подленко кричал пока ехали, пока лыжню прокладывали, пока разминались:

− Я первый! Я всех обгоню.

И действительно: обогнал всех и прямо за Алексеем Альбертовичем влез. Костя старался из-за всех сил, он был уверен, что победит. Во всяком случае, ему так казалось. Он сколько раз за компьютером в лыжных гонках участвовал и, когда смотрел телек, то всегда лыжник или биатлонист, за которого Костя болел, побеждал.

Но когда физрук закончил разминку и объявил минутную стартовую готовность, поселился у Кости внутри червь сомнения. А если такой червяк внутри физкультурника поселится, то начинает глодать, грызть и кусаться, пока совсем спортсмена не добьёт, не сгрызёт, не укокошит. От этого червяка средство есть – уверенность в себе и регулярные занятия. Уверенности в себе в Косте было сколько угодно, даже с избытком и чересчур. А вот регулярных занятий по лыжам не было. Ведь то дождь, то мороз, то урок по лыжам на горке, и мама Косте записку на принтере распечатывает, что Костя кататься на горке не будет из-за «опасности травматизма».

Дали старт и все рванули, кроме Галины Юрьевны и братика Балдина.

− Ура Галине Юрьевне! – кричали родители всех классов под руководством мамы Дани. – Оле! Оле! Хоп-хоп! Хип-хоп!

А мама Кости Подленко побежала вдруг по лыжне и заголосила:

− Галина Юрьевна, пожалуйста! Не бросайте Костика. Чувствует моё материнское сердце – что-то с ним произойдёт. Уф.

Тут мама Кости часто задышала, совсем запыхалась, остановилась. Братик Балдина, помахал ей лыжной палкой и чуть не упал.