Другая половина мира, или Утренние беседы с Паулой - [9]
Катастрофе? — переспрашивает Паула.
Ведь у разбитого корыта осталась.
Нет, отвечает она, ничего подобного.
Тогда почему ты уехала? — допытываюсь я, и тут меня осеняет: бегство! Конечно же, она просто сбежала! А что за этим кроется? Банальная любовная история — ты это хочешь мне внушить?
Ну вот, снова здорово, терпеливо говорит она, опять ты играешь понятиями, шаблонами, готовыми схемами.
Банальную любовную историю я беру назад.
А без нее не обойтись, говорит Паула.
Я могу по крайней мере утверждать, что все началось в Д.?
Или еще раньше, отвечает Паула, с Феликсом я познакомилась раньше.
Пожалуй, лучше принять сразу две таблетки аспирина, оглушить себя химией, пока я не стала совсем задиристой.
Нервничаешь, замечает Паула. Пожалуйста, если тебе так хочется, пусть все началось в Д., с переговоров о зачислении на работу.
Ее взгляд падает на кухонное окно, на мушиные следы.
Отчего ты не поставишь стол к окну? Тогда за завтраком можно будет смотреть на улицу.
Часть II. Весна
Когда-то она видела в хронике Геббельса…
Чем раньше вы начнете, тем лучше, сказал советник по культуре.
Паула сидит напротив него. Когда она вошла, он только привстал, протянул ей через стол руку и предложил стул.
Садитесь, пожалуйста. Думаю, вы именно та, кого мы ищем.
В районный центр Паула приехала на машине, мимо бумажной фабрики поднялась вверх по холму в старый город. Дождь, шины скользят по брусчатке, белый указатель приглашает туристов в замок.
Мы — город среднего сословия, говорит он. Да вы и сами знаете, что это такое.
Киль немного покрупнее, вставляет Паула.
В кабинете жарко. Стены увешаны видами окрестностей Д. в простеньких паспарту. Окно закрыто, с улицы слышно, как шлепают по слякоти колеса автомобилей.
За основу возьмете фонды приходских библиотек, говорит он.
Жарко тут у вас, замечает Паула. Надо бы подрегулировать отопление. Она встает, снимает вязаную кофту, расстегивает верхнюю пуговицу на блузке, проветривает шею. Или, может, окно открыть?
Советник по культуре вылезает из-за стола. Он маленького роста. Меньше ее.
Когда она шла по линолеуму к столу, ей уже бросилось в глаза некоторое сходство. Фрагменты старой кинохроники. А теперь он идет к окну, и Паула радуется: хорошо хоть, не хромает.
Мы кое-что делаем ради престижа. Он поворачивает оконную раму. Пусть в конце концов люди смогут вновь выезжать за границу с нашим номерным знаком, не привлекая к себе ничьего внимания… Так лучше?
И тот, из Киля, выглядел похоже. В таких количествах реальность просто нереальна. Шея Паулы в вырезе блузки смуглая, загорелая.
Она всегда была смуглая, даже зимой. Я вновь в состоянии мысленно увидеть кожу Паулы.
Девичьи фигурки, девичьи тела в раздевалке гимнастического зала.
У вас отдохнувший вид, говорит он, однако Паула даже не думает застегивать пуговицу. В отпуске были?
Up up and away[6]. Сверху все кажется таким чистеньким. Против вращения Земли. Сесть в самолет, подняться в небо, улететь. Острова в иллюминаторе.
Внизу ждут автобусы. В здании аэропорта неккермановские и прочие гиды, с папками под мышкой и самодельными табличками в руках.
Документы предъявлены, люди пересчитаны и разбиты на группы.
Сесть в чужой автобус немыслимо. Где-то здесь и Паула. До самой гостиницы все идет как по маслу.
Иногда, сказала Паула соседу в самолете, достаточно одного-единственного незакрепленного болта или крохотной трещины, чтобы двигатель развалился.
Сосед вежливо засмеялся и как бы невзначай накрыл ладонью руку своей спутницы. За отдельный номер надо доплачивать.
Потом на пляже она долго следит за немецкой овчаркой, которая без устали роет ямы в песке. Испанцы тоже с собаками, собаки бросаются в воду и плывут вдогонку за хозяевами.
Лансароте, пишет «Мериан»[7],— самый своеобразный из Канарских островов.
Я здесь! — кричит Паула, когда в автобусе руководитель отмечает прибывших в списке.
Посмотрите направо, слышится голос гида, и вы увидите типичное для острова средство передвижения — осла. Обратите внимание: мужчина едет верхом, а женщина шагает следом. Гид издает горлом смешок; шея у него тщательно выбрита.
В автобусе Паула устроилась на заднем сиденье, впереди — затылок «веселого крестьянина», которого она приметила еще в самолете. В первом отеле всех бесплатно угощают вином — с приездом! — и заверяют, что все будет в полном порядке.
На Лансароте самолеты садятся вечером, когда солнце еще палит вовсю и ветер отдыхает.
Сумерки здесь недолги, а в глубине острова спрятан лунный пейзаж.
Паула заказывала два билета, но полетела одна.
С кем ты едешь? — спросила сестра, оставшаяся во Франконии.
Ни с кем, ответила Паула, не рассчитывая на сочувствие.
Заказывая билеты, она придумала себе мифического спутника, а потом сослалась на то, что он якобы внезапно захворал.
Нет, добавила она, перебронировать не надо. Я уплачу за двухместный номер, а билет вы наверняка успеете продать.
Быть может, как раз сейчас краснолицего голштинца определили в отдельный номер, глядящий окнами в световую шахту и полный запахов кухни, да еще содрали с него наценку. В своей двухместной спальне Паула занимает кровать у окна.
Потом выходит в гостиную, самостоятельно, без мужской помощи включает газовую горелку; из балконного окна виден кусочек пляжа и море. У берега, рассказывал гид, вы увидите резвящихся дельфинов.
В сборник рассказов «Синагога и улица» Хаима Граде, одного из крупнейших прозаиков XX века, писавших на идише, входят четыре произведения о жизни еврейской общины Вильнюса в период между мировыми войнами. Рассказ «Деды и внуки» повествует о том, как Тора и ее изучение связывали разные поколения евреев и как под действием убыстряющегося времени эта связь постепенно истончалась. «Двор Лейбы-Лейзера» — рассказ о столкновении и борьбе в соседских, родственных и религиозных взаимоотношениях людей различных взглядов на Тору — как на запрет и как на благословение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.