Долина павших - [76]

В картинах Гойи герцогиня Осуна, или Пеньяфьель, как называет ее художник в своих письмах к Мартину Сапатеру, предстает сероглазой женщиной со сжатыми губами и лицом, подобным навахе, которое Антонине Вальентин напоминает лица египетских цариц на священных изображениях. («Я живу хорошо, другими словами, пью и развлекаюсь в свое удовольствие. Правда, до сих пор еще болит щиколотка, и к ночи — больше. Но я не обращаю внимания и даже два раза ездил на охоту. Один раз с Пеньяфьель, второй — с другими любителями этого дела, и оба раза набивал дичи больше всех».) Леди Холланд называет герцогиню самой замечательной дамой Мадрида, за ее личные качества и за ее bon goút[100]. Она самая умная и, возможно, самая образованная женщина в Испании того времени, однако некоторые чудачества и выходки заставляют сомневаться в здравии ее рассудка. Портрет, который писал с нее Эстеве, не удался, и она в присутствии художника пропарывает портрет ножом. Однажды ночью карточная игра за столом, где сидит герцогиня, прерывается из-за того, что кто-то роняет монету и та, звеня, катится по полу. Герцогиня зажигает новые свечи пачкой купюр и велит слугам посветить под столом. Посол христианнейшего короля пригласил чету герцогов Осуна на ужин во французское посольство, где за столом оказалось мало шампанского. В ответ герцогская чета приглашает к себе отужинать французского посла, и Мария Хосефа велит, едва прибудет посол, напоить его лошадей шампанским. Генерал Кордоба, бывший свидетелем того, как она жгла купюры, ослеплен герцогиней, он называет ее самой высокомерной дамой во всей Испании и самой элегантной и высокородной во всей Европе.

Она худа и обманчиво хрупка, на самом же деле отличается необычайной жизнеспособностью. Она умрет в возрасте восьмидесяти одного года, оставив за плечами голодные и страшные военные времена. В юности она верхом на самых резвых лошадях объезжает галопом свои владения. Иногда, предваряя методику Хинера, которую он введет в Институте свободного воспитания, герцогиня одна отправляется в Гвадарраму и там целый день лазает по скалам, а ночью спит под деревом. Она отваживается и на более дерзкие путешествия, и всегда одна, без свиты; пешком ходит по дорогам целые недели, «не страшась разбойников и непогоды», ночует под открытым небом или на сеновалах. Во время этих рискованных вылазок она должна была встречать на дороге в Мадрид нищенствующих и полуголых земледельцев из Ламанчи, как встречал их в те же времена Кабаррус, земледельцев, согнанных с земли недородами и эпидемиями. В Кадисе, где у герцогини Осуны-и-Бехар тоже есть владения и где она проводит часть лета, она увидит еще более страшную нищету: ту, в которой живут крестьяне Нижней Андалусии и которая ужаснула Кампоманеса[101]. Эти крестьяне спят на земле и питаются варевом из муки, и то — если есть работа; женщины занимаются проституцией, а дети нищенствуют. Мария Хосефа де ла Соледад Алонсо Пиментель знает, что ее семья и еще девять других, которые пользуются привилегией называть друг друга на «ты», сосредоточила в своих руках — благодаря системе майоратов — все земельные и скотоводческие богатства Испании. Знает она и то, что доходы герцога, невысокие из-за общей отсталости сельскохозяйственного производства, все равно одни из самых высоких в Европе и превышают три миллиона франков в год. Мария Хосефа де ла Соледад Алонсо Пиментель, графиня-герцогиня Бенавенте и герцогиня Осуна, выступит против системы майоратов, но с любопытными и осторожными оговорками, внесенными ее учителем Гаспаром Мельчором де Ховельяносом, который просит, уважая уже существующие, запретить приобретение и наследование новых латифундий. Однако вопреки всему Мария Хосефа де ла Соледад Алонсо Пиментель, крайне скептически глядя на все, должно быть, представляет все это — и страну, и короля, и свои владения, и голодающих крестьян — чем-то вроде страстотерпий, нарисованных в воздухе ее любимым художником доном Франсиско Гойей Лусиентесом.

Первый Пиментель, португальский дворянин, умирает, сражаясь за Альфонсо Мудрого в битве при Кампо-де-Вердад. Его потомок получает графское достоинство в знак признания его военных заслуг. В награду за другие подвиги короли жалуют Родриго Пиментелю графство Бенавенте. Отныне и впредь поколения этого рода будут зваться графами, так, словно новый титул для них — покупной герб. Мария Хосефа Пиментель, герцогиня Осуна, дабы испытать себя, тоже принимает участие в военных действиях. В 1781 году она вместе с супругом отплывает на корабле завоевывать Менорку под предводительством французского адмирала герцога Крильона. Переодевшись юнгой — о ее затее знает только муж да она сама, — герцогиня без единой жалобы переносит все тяготы роли, которую сама себе навязала, и не покидает передней линии огня на протяжении всего морского боя, окончившегося победой.

В сути своей эта женщина, при всех ее противоречиях, столь же необычайных, сколь и необъяснимых, чрезвычайно умна и образованна. Экономическое общество друзей страны[102], мадридский филиал которого возглавляет Ховельянос, избирает ее ректором Собрания дам, когда тех допускают в это общество королевским указом от 27 августа 1787 года. Признавая заслуги Марии Хосефы и огромную помощь, которую она оказала герцогу Осуна во время его президентства, сам Ховельянос принимает решение короля с иронической настороженностью. «Дамы не будут частыми гостями на наших заседаниях. Скромность послужит им препятствием. Разве их изящные добродетели позволят бывать на собраниях, где собираются мужчины, столь различные по характеру и положению, участвовать в наших дискуссиях и чтениях, вплетать свой тихий голос в гвалт наших споров и обсуждений?»