Дневник Дейзи Доули - [98]

Майлс ладонью разогнал сладковатый жасминовый дымок, выдохнув новое могучее облако никотинового и тем совершенно порушив мои старания.

— Не, не заметил, — преспокойно сказал он, — и ты уж меня извини, участвовать в твоих шарлатанских песнях и плясках я не намерен. Как и в целом во всем этом эзотерическом идиотизме, который составляет твою жизнь. — Он протянул мне банку пива, и я так растерялась, что тоже отхлебнула.

— Вот так-то лучше, дурочка, — ухмыльнулся Майлс. — Как это у вас, эзотериков, говорится, прими свою внутреннюю суч…сущность. Прими то, что в глубине души ты пацанка. Честное слово, если кому и не помешает нажраться в зюзю, чтобы потом вытошнило в ближайшую канаву, а еще потом трахнуться с кем попало — так это тебе, Доули.

— Какая муха тебя укусила? — поразилась я. — У тебя что, приключился мужской кризис идентичности? Это ты так пыжишься показать, что ты мужик хоть куда, или что?

Майлс сел, привалился к стене и открыл новую банку пива.

— Нет, дорогуша, просто я сменил курс и отмечаю это знаменательное событие! — улыбнулся он.

— Ну-ка, ну-ка… — Я села рядом с ним, скрестив ноги.

— Я праздную то, что готов влюбиться. С рутинным сексом покончено! — объявил Майлс.

Наверно, скажи он мне, что теперь его новое увлечение — кидаться тортами в мальчиков из церковного хора, я и то поразилась бы меньше.

— Да! — торжественно продолжал Майлс. — Я готов пускать пузыри, дарить цветы, вести сентиментальные разговоры в постели, представиться ее родителям и, кто его знает, может, даже окольцеваться.

Видимо, глаза у меня стали как теннисные мячики, потому что Майлс поспешно объяснил:

— Понимаешь, я никогда не пробовал, каково это — сходить с ума от любви, вот теперь хочу расширить свой кругозор. Дозрел.

— Тебя бортанула твоя последняя фифа, что ли? — поинтересовалась я.

— Хуже, она меня обокрала, — отозвался он.

— Если она у тебя что и сперла, то уж точно не твое сердце, — отозвалась я. Конечно, я обрадовалась, что Майлс наконец-то повзрослел и достиг духовной зрелости и осознал, как важно любить, и все же что-то тут было не так. Меня грызло беспокойство. Попивая пиво, я гадала, в чем же дело. Неужели я ревную? Но с какой стати?

— Ну, есть у тебя кто-нибудь на примете для старины Майлса? По дружбе? — спросил новообращенный.

— Будешь смеяться, есть. — Я кое-что смекнула и оживилась. — Вот что, пригласи-ка ты на свидание Люси, а потом затащи ее в постель, хотя о чем я, ты же теперь, наверно, заделаешься пуританином и будешь держаться строгих правил и на первом же свидании такого себе не позволишь? Просто, понимаешь, Люси заслужила передышку. Ей нужна приятная встряска, ей нужно забыть своего козла, а ты как никто лучше подходишь на такой случай.

Майлс задумчиво вздохнул.

— Да, Люси, конечно, просто конфетка, и я бы с удовольствием ее утешил, но посмотрим правде в глаза: это ни к чему не приведет, а я решил больше не заводить бесцельных интрижек.

— Почему ни к чему не приведет?

— Слушай, ну ты совсем не соображаешь! Это же все равно что тащить бутылку виски на собрание Анонимных Алкоголиков. Нет, как вам это понравится! Я ей объясняю, что завязал с соблазнами без романтики, я больше не сексоман, а она крутит передо мной Люси Примфолд!

— Во-первых, ты никакой не сексоман, — возразила я, — просто ты боишься прочных отношений, а во-вторых, отчего бы тебе и не влюбиться в Люси?

— Очень просто, — ответил Майлс. — Дети.

— При чем тут дети?

— При том, что мне не светит впрягаться в это ярмо — становиться отцом для чужих отпрысков. Ответственности уйма, а кровных уз никаких. И я для них буду никто и звать никак. Нет, если уж начинать жизнь сначала, так я своих заведу, — объяснил Майлс.

— Вот уж не думала, что ты тайный романтик, — пошутила я.

— Уж во всяком случае я не такой духовный калека, каким ты меня видишь, — надул губы Майлс. — Просто я вел веселую жизнь, пока не дозрел до настоящих чувств.

Мысль о том, что Майлс бросит прежнее и готов обеспечить какой-то неизвестной везучей девушке идеальную жизнь, которой никак не добиться мне, поразила меня в самое сердце. Обидно! И я решила сыграть на ревности.

— Ой, извини, мне же надо позвонить Джулиусу! — делано спохватилась я. — Мы должны с ним встретиться и обсудить одно важное дело. Я намерена завести от него ребенка.

Майлс посмотрел на меня в упор.

— Да пошел он, твой Джулиус. Почему бы тебе не родить от меня?

Я еще успела спросить: «Это ты всерьез или пива перебрал?», но тут Майлс улыбнулся уголком рта, обнял меня и поцеловал. Чудна ты, жизнь: двадцать лет я гадала, каково же по-настоящему целоваться с Майлсом, двадцать лет наблюдала, как через его руки проходит вереница потаскушек и тусовщиц, и вот пожалуйста, теперь все узнала на практике — когда меньше всего на это рассчитывала.

Майлс повалил меня прямо на бумажный ковер из ведомостей. Но вместо влечения и банальной страсти я внезапно ощутила прилив нежности. Как он смотрел на меня! Как проводил пальцем по моему лицу! Удивительно, я от него такого не ожидала. Интересно, он всех своих женщин так соблазняет или это для него нехарактерно? А если да, то всем ли им нравится и они теряют голову и только я одна способна на такой хладнокровный анализ? Может, любая другая на моем месте давно бы впала в нирвану? Но, верная себя, я начала сомневаться. Майлс целовал меня, а я лихорадочно соображала: «Нельзя слишком широко разевать рот, а то он догадается о моих чувствах». Майлс переключился на мою шею, а я воспользовалась моментом и попыталась проверить, не пахнет ли у меня изо рта — пиво все-таки пила. Чем основательнее он меня ласкал, тем больше я зажималась. С ловеласами всегда так: знаешь, что ты у него не первая и далеко не последняя, поэтому подозреваешь, что он изображает страсть.