Дневник Дейзи Доули - [100]

По дороге в ресторан Джулиусу то и дело звонили на трубку, я слушала, как властно и уверенно он разговаривает, и понимала, что рядом с ним ощущаю свое одиночество с особой остротой. И это надрывало мне сердце. Меня вдруг захлестнула волна паники. Какое там родить от Джулиуса, мне этого мало! Я до сих пор хочу за него замуж! И на меньшее не согласна!

Ресторан он выбрал итальянский, в стиле семидесятых годов, заставленный вьющимися растениями и корзинками со сдобой. На столиках красовались мельницы для перца. Джулиус скрупулезно изучал меню, выискивая какую-нибудь особую пасту или диковинный салат, чтобы побаловать меня, а я неотрывно смотрела на него и понимала, что теперь, когда я люблю его вот уже двадцать лет, мне ему не отказать — я просто не знаю, как дать Джулиусу отставку. Язык не повернется. Да и как я смогу жить без Джулиуса Вантонакиса, без маячащей на горизонте мечты о великом хеппи-энде нашей с ним истории — о свадьбе и счастливом браке с ним? Ведь все эти двадцать лет я лелеяла именно такую мечту и сотни раз прокручивала ее в своих фантазиях. И к тому же меня страшило, что я больше никого и никогда не смогу полюбить так страстно и, откажи я Джулиусу, впереди у меня унылая, безрадостная жизнь и унылый, безрадостный брак с каким-нибудь добропорядочным, но тусклым ничтожеством вроде Джейми номер два — типом, который к тому же никогда не заподозрит о моей былой страсти.

Джулиус взглянул на меня с нежностью:

— Ты была совершенно права.

— В чем?

Он нервно нахмурился.

— Насчет моего брака с Алисой. Она мне не подходит, и порой я просто ненавижу ее за душевную пустоту.

— Ну, Алиса знала, на что идет.

— Да, и уж она-то внакладе не осталась, — резковато ответил Джулиус. Помолчал и добавил: — Ей-то не одиноко. — Он подразумевал «в отличие от меня».

Джулиус приоткрыл мне свою душу! С него вдруг слетела обычная молчаливая сдержанность, и он заговорил, торопливо и горячо:

— Я с самого начала знал, что с ней мне не достичь такой духовной близости, как с тобой. Но думал — может, когда родится ребенок, мы с Алисой все-таки сблизимся. А оказалось, что между нами по-прежнему пропасть, только раньше она была шириной в шаг, а теперь разверзлась до размеров каньона. Выяснилось, что ребенок эту отчужденность лишь усугубляет. — Джулиус наклонился ко мне и накрыл своей ладонью мою. — Дейзи, я по-прежнему хочу, чтобы у нас с тобой был ребенок.

— Ты что, бросишь Алису? — трепеща от страха, спросила я. Вопрос повис в воздухе, как облачко табачного дыма. Джулиус вдруг встал и, хотя мы еще даже не успели перейти от закусок к первому, бросил на стол крупную купюру и скомандовал:

— Пошли отсюда.

Я послушно двинулась за ним к выходу, но Джулиус внезапно обернулся и сказал:

— Вот что, уйдем черным ходом. Не желаю, чтобы Пол нас видел, а не то он так и будет за нами шпионить.

Мы вышли в сад за рестораном. За оградой тянулся газон, а дальше в сумерках смутно виднелась Темза. Темнело.

— Ну, полезли? — Джулиус лихо перемахнул через изгородь. Я кое-как протиснулась между прутьями, зацепившись рукавом кофточки обо что-то острое. Трава на газоне оказалась мокрой от росы и я мгновенно промочила ноги. Джулиус схватил меня за руку, и мы, хихикая, как нахулиганившие школьники, побежали к реке, спотыкаясь в темноте. Я давно уже не чувствовала себя такой свободной и беззаботной.

У самой кромки воды Джулиус небрежно сбросил с себя дорогой пиджак и расстелил его прямо на мокрой траве. Какой жест! Я была в восторге. Когда мы уселись, Джулиус сказал:

— Мне всегда хотелось, чтобы рядом была девушка, способная перелезть через забор или погнаться за автобусом или вскочить спозаранку и помчаться на пляж без макияжа… и никогда у меня такой девушки не было.

— Все эти живые трофеи, статусные жены ни за что не рискнут показаться ненакрашенными или растрепанными. Тебе не хватало такой девушки? А я? Я всегда была к твоим услугам.

Мы смотрели, как над рекой поднимается туман. Мне даже захотелось, чтобы время остановилось — именно в этот романтичный, многообещающий и напряженный миг. Я так разволновалась, что почти не чувствовала холода, которым тянуло от сырой земли.

— У меня такое ощущение, будто мне снова восемнадцать, — признался Джулиус. — Помнишь, какое было время? Сплошные надежды и мечты. Юности кажется, будто она всемогуща.

— Как вспомню, сколько глупостей наворотила с тех пор, так думаю: лучше уж быть взрослой, здесь и сейчас. По крайней мере, знаешь, кто ты.

— А я знаю, чего ты хочешь, — и ты этого достойна.

К вопросу о том, бросит ли он Алису, мы не возвращались — обходили его, точно стараясь не наступать на больную мозоль.

— Я проголодался, — сказал Джулиус.

— Ну и шут с ним, с рестораном! — воскликнула я. — Давай купим жареной картошки с рыбой и съедим в машине.

— Это я обожаю! — отозвался он и добавил: — Как и тебя.

Знаю, подумала я, трепеща от восторга и испуга. Но что же получается — любовь для Джулиуса недостаточно веский повод, чтобы бросить Алису?

Он крепко обнял меня и так, в обнимку, мы пошли к машине. Я поняла лишь одно: неважно, чем кончится эта история, но ни от одного мужчины я не буду таять так, как от Джулиуса.