ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Впервые я встретилась с Джеймсом Хьюиттом два года тому назад. С тех пор, по мере того как крепла наша дружба, передо мной открылась истинная картина его отношений с принцессой Дианой. Поскольку разлад в семье принца и принцессы Уэльских перестал быть тайной, мне показалось, что история любви принцессы к другому человеку не менее достойна внимания.
Люди осудили Джеймса Хьюитта, не зная всей правды. Не зная того, какую роль сыграла эта любовь в жизни Дианы, как помогла ей пережить крушение ее брака и обрести ту внутреннюю силу, какая ощущается в ней сегодня.
Их любовь предопределялась обстоятельствами. И надеюсь, что эта книга, раскрывая их, поможет правильно понять и по достоинству оценить принцессу Диану, мать будущего короля.
1
Атмосфера во время приема в «Мейфэр-отеле» в конце лета 1986 года дышала роскошью и льющимся через край самодовольством. Женщины, избалованные богатством и положением в обществе, облачив холеные тела в изысканные платья и шикарные драгоценности, вытягивали шеи, стараясь обратить на себя внимание самоуверенных мужчин с их экспансивными жестами и нарочитым безразличием. В воздухе стоял оживленный щебет легкой светской беседы.
Когда в гостиную вошла принцесса Уэльская, никто из собравшихся — придворные, титулованные особы, легкомысленные юные франты и их верные смазливые подружки — конечно, ни за что не позволили бы себе проявить хотя бы малейшие признаки благоговейного восторга, нарушив общий разговор. Но словно легкий ветерок взъерошил перышки всех гостей, когда они осознали, что оказались там, где нужно и когда нужно.
Едва лишь Диана появилась на пороге, капитан Джеймс Хьюитт, даже не оборачиваясь, не провожая пристальным взглядом, ощутил ее присутствие, волнением и тихой радостью отозвавшееся в нем. Спокойно наблюдал он, как легко скользит она по залу, как она складывает руки, как склоняет голову и щедро и радостно одаривает всех: кого взглядом, кого улыбкой, кого мимолетной фразой и — самое впечатляющее — редким ощущением искренности.
Подчиняясь обостренному чувству долга, Джеймс заставил себя сосредоточить все внимание на своей, немолодой уже, собеседнице растрепанной блондинке, с которой между делом завел светский флирт, и, в отчаянной попытке оживить беседу, предложил ей принести бокал шампанского. И в этот самый момент его взял под руку хозяин бала. Отведя Джеймса в сторону, он сказал, что хотел бы представить его кое-кому из гостей.
— Пойдемте, я познакомлю вас с Дианой.
С замиранием сердца приблизился Джеймс к Диане, но, едва коснувшись ее руки, был поражен странным ощущением, что они давно знакомы: настолько все произошло просто и естественно. Разумеется, это было только начало, хотя у него возникло такое чувство, словно он ступил на хорошо знакомую, давно исхоженную тропу. Он мог бы пройти по ней с закрытыми глазами, твердо зная, где коварные выбоины и ловушки и где твердая почва под ногами.
На их счастье, публика, собравшаяся в этом сводчатом, украшенном стенной росписью зале, была слишком занята беседой и никто не обратил внимания на то, каким жадным, зачарованным взглядом обменялись они друг с другом, словно боясь поверить своим глазам. Но они догадывались, что глаза их не обманывают, и нервы словно обнажились.
Чтобы скрыть замешательство, они заговорили, поражаясь тому, с какой легкостью, без неловких пауз или судорожного поиска темы, потекла их беседа. Казалось, они способны были говорить часами, жадно ловя каждое слово, каждую мельчайшую подробность, желая узнать как можно больше друг о друге.
Диана была сегодня ослепительна. Естественно, она осознавала свою притягательную силу, но сейчас перед ней стоял человек, которого ей самой страстно захотелось очаровать. И это ее желание, как она признавалась ему потом, одновременно и пугало и возбуждало ее. Большинство мужчин манил ее ослепительный ореол, манил, но и обжигал, не давая приблизиться. Ей не приходилось встречать мужчину, который позволил бы себе открыто проявить свой интерес и не следовал бы почтительно за ней, соблюдая дистанцию, а смело и решительно взял инициативу в свои руки.
Джеймс, в отличие от многих военных, не боялся женщин. В отношениях с ними он прибегал к тактике легкого поддразнивания, облекая комплименты в оболочку дружелюбной насмешки и нежной улыбки. Диана отвечала ему тем же, что получалось у нее с непривычки достаточно неловко. Давно уже ей так не хотелось выглядеть живой и обольстительной. Под его нежным, внимательным взглядом она почувствовала себя так уверенно и безмятежно, что даже сама не заметила, как открылась ему, рассказывая о себе все без утайки, с наслаждением отдаваясь столь редкой и драгоценной возможности. Это напоминало спуск на велосипеде с крутой горы: сначала катишься гладко и спокойно, но чем дальше под уклон, тем сильнее охватывает пьянящее чувство, и когда наконец первый страх позади, разбег становится так стремителен, что тормозить кажется уже опасней, чем отдаться головокружительному полету.
Через полчаса, узнав, что Джеймс — помощник начальника штаба королевской гвардии, ответственный за содержание конюшен, Диана уже признавалась ему, что панически боится ездить верхом. Она связывала это с тем, что в детстве, во время верховой прогулки с сестрами и няней по Парк-Хаусу в Норфолке, во владениях Спенсеров, она упала с лошади, сильно ушиблась и испугалась.
