Дедейме - [24]
– Мама подарила, – сухо ответила Шекер. Они уже вошли во двор Эрке и подходили к веранде. Мина вихрем ворвалась на кухню и заголосила:
– Мама! Я тоже хочу такие же сережечки, как у Шекер! Я тоже такие хочу!
– Мина, перестань сейчас же! – за стальным голосом Эрке скрывался гнев. – Перестань сейчас же этот цирк, или я тебя накажу!
– А что я сделала? Я только сказала, что тоже хочу такие сережечки! – дерзко ответила матери Мина.
– Что ты сделала? Так, ну все, с меня хватит. Я тебе не подружка, чтобы так со мной разговаривать!
Эрке взяла Мину за ухо и потащила в дом.
– Сейчас я тебе расскажу, что ты сделала, гадина! Сейчас узнаешь, змея подколодная! Будешь знать, как завидовать! Будешь знать, как старшим перечить! – Эрке время от времени больно шлепала Мину по заднему месту. Потом завела ее в комнату, заперла дверь на ключ.
– Сиди здесь, пока не исправишься!
– Сестричка Эрке, за что? За что? Я больше не буду! Прости меня, прости! Я обещаю, что больше так не буду… – кричала она в закрытую дверь. Ответа не последовало. Эрке ушла.
В кармане халата завалялось несколько тыквенных семечек. Выложив их на кровать, Мина брала по одной и тщательно разжевывала. Когда все семечки были съедены, она открыла окно и стала качаться из стороны в сторону. Она вспоминала, как в санатории ее сажали в изолятор, и ей стало страшно. Она больше не хотела сидеть в изоляторе, не хотела быть плохой.
– Сестричка Эрке, я больше так не буду, – закричала она в окно.
Тишина. Она закричала еще раз:
– Я больше так не буду, сестричка Эрке! Не буду, не буду! Я больше так не буду, не буду, не буду!
Ей нестерпимо хотелось есть, но еще больше хотелось в туалет. Если она не выдержит и намочит штаны, ей опять достанется. Она вся сжалась и обхватила колени руками, пытаясь втолкнуть в себя выливающуюся из нее жидкость. Под кроватью стояла банка, в которой она хранила скопленные монеты. Она уже высыпала монеты на кровать и сняла штаны, как услышала, что кто-то скребется о дверь. Испугавшись, она быстро натянула штаны.
– Там бабуська ругает маму и узе идет сюда, стоби тибя свободить, – Миша торопился и шепелявил.
Хруст открывающегося замка – вошла бабушка. Мина бросилась в ее объятия. Ханна нежно поцеловала девочку в макушку.
– Я сказала твоей матери, что если она будет себя так вести с тобой, я заберу тебя навсегда! А это что? Чуни у? [32]
Ханна потрогала штаны Мины – они были мокрыми.
– Давай быстрее – поменяем штаны, пока мать не увидела, а то опять будет кричать.
Мина заплакала.
– Я не хочу сидеть в изоляторе! – отрывисто произнесла девочка.
Ханна открыла шкаф, достала оттуда чистые штаны, а затем молча и деловито переодела Мину.
Когда Ханна с Миной вышли из дома, Эрке уже заводила мотор своей старенькой красной «шестерки». Надо было повозить мать по делам, она никогда ей в этом не отказывала, даже если плохо себя чувствовала. Она хорошо помнила, как мать не разговаривала с ней три дня, после того как Эрке отказалась съездить на базар за лимоном. «Мне больше ничего от тебя не надо!» – сказала Ханна и закрыла калитку на долгие три дня. На четвертый день пришла Шекер: у матери резко поднялось давление, и она не знает что делать. Когда Эрке прибежала к Ханне, та лежала в кровати, повернувшись лицом к стене. Послушно, не говоря ни слова, она делала все, о чем просила дочь: давала руку для измерения давления, принимала лекарство. К вечеру ей стало лучше.
– Мне завтра надо к Жене-Цыганский-дом съездить, ты меня отвезешь или попросить кого-то другого? – спросила Ханна.
– Нет-нет, не проси. Я отвезу!
Эрке была счастлива, что мать снова с ней заговорила. Она не выдерживала материнской обиды и всегда старалась загладить свою вину, задабривая Ханну и оказывая ей особые знаки внимания.
Ханна часто обижалась на детей. Она, как ей казалось, требовала малого, но дети почему-то постоянно ее расстраивали. А если она обижалась на одного ребенка – доставалось всем. Когда ее младший сын Сави решил уехать в Израиль, она устроила бойкот, ничего не ела и несколько дней молчала. Так случилось, что конфликт произошел накануне ее дня рождения. Когда приходили дети и приносили подарки, она сидела на полу и только твердила:
– Иголки мне от вас не нужно. Ничего мне от вас не нужно. Я вас воспитала, всю жизнь старалась вам все сделать, все дать, а вы бросаете мать как ненужную вещь. Не нужны мне такие дети!
Только когда братьям и сестрам удалось повлиять на Сави и тот отказался от переезда, мать смягчилась.
Ханна села в машину, бросила сумку на заднее сиденье.
– Шура-толстячка есть же, мне к ней надо. Халаты хочу у ней заказать и еще один дело есть. Потом поедем к Гине-бриллианты, а потом на базар, – рассказала о своих планах Ханна.
– А зачем тебе к Гине? – поинтересовалась Эрке.
Ханна залезла рукой в бюстгальтер и стала там что-то искать. Потом вытащила старый носовой платок и развернула его. В нем лежало кольцо с таким большим бриллиантом, что Эрке ахнула. Таких огромных камней она еще не видела. Он ослеплял.
– Продать хочу! – сказала Ханна. – Гиня говорила, что купит у меня его в любое время.
– А зачем тебе столько денег? – спросила Эрке.
«– Моя мама и красивая, и умная, и успешная. У нее было столько возможностей выйти замуж во второй раз! Но она этого не сделала, понимаешь, не сделала! Она не хотела, чтобы кто-нибудь, не дай бог, меня обидел. Моя мама из-за меня принесла свою жизнь в жертву, а я…Дарина посмотрела на сидящего напротив мужа и опустила голову. Антон кивнул и взял ее за руку, но Дарина тут же руку высвободила…».
«У Конрада Фольксманна, молодого человека тридцати шести лет от роду, в отличие от большинства его сверстников, была цель – стать канцлером Германии. Он уже не помнил, когда ему впервые захотелось этого: то ли когда он прочёл биографию Конрада Адэнауэра и захотел стать похожим на него; то ли когда он вместе с матерью вышел на уличную демонстрацию и, скандируя лозунги за объединение обеих Германий, прошёл насквозь их тихий городок Альтенбург, что к востоку от Лейпцига; то ли когда всего через несколько дней после демонстрации, в которой и он принимал участие, рухнула Берлинская стена, и он осознал, что и он может влиять на политическую жизнь страны…».
«Надо жить дольше. И чаще,» – сказал один мудрый человек.Трудно спорить. Вопрос в другом: как?!И создатель вроде бы от души озаботился: ресурсы органов и систем, говорят, на века пользования замыслены…Чего же тогда чахнем скоропостижно?!«Здоровое, светлое будущее не за горами», – жизнеутверждает официальная медицина.«Не добраться нам с вами до тех гор, на полпути поляжем», – остужают нетрадиционщики. «Стратегия у вас, – говорят, – не та».Извечный спор, потому как на кону власть, шальные деньги, карьеры, амбиции…И мы, хило-подопытные, сбоку.По сему видать, неофициальная медицина, как супротивница, по определению несёт в себе остроту сюжета.Сексотерапия, нейро-лингвистическое программирование (гипноз), осознанный сон, регенерация стволовыми клетками и т.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.