Дедейме - [26]
– Да, от традиций нельзя отходить, – подтвердила Ханна. – Если мы от традиций отходить не будем, все у нас хорошо будет!
– Как только еще молодежь в этом убедить? – задумчиво произнесла Шура. – Они все как с цепи сорвались, дальше своего носа не думают.
– А давай я ему хорошую невесту посватаю! У меня есть одна девочка на примете, из хорошей семьи девочка. Бахшиевых знаешь? Вот у них Гуля есть же, старшая, для Изи как раз лучше не найдешь. Очень хорошая девочка, духтер-хуне[37], все делает, убирает, стирает, готовит.
– Гуля? – Шура задумалась. – Сколько ей лет? Она ведь старая уже?
– Какой старая! Двадцать два года есть, больше нет. Мне тоже было двадцать два, когда я за Натана замуж вышла.
– Ну ты – это совсем другое дело. Тогда война была. А она в Краснодаре училась, что делала там, только Всевышнему известно. Может, на занятия ходила, а может, и не на занятия, а на танцы-шманцы, с парнями шуры-муры водила.
– Да какие шуры-муры, она серьезная девочка, скромная, а не халам-балам какой-то. Из мухи слон зачем раздувать? Рашид, отец ее, жалеет теперь, что отправил ее учиться в Краснодар. Он на ее уговоры пошел, всем женихам отказывал. Она ему сказала, что сама себе лучшего мужа на свете найдет. Училась-училась, а уму-разуму так и не научилась. Приехала домой ни с чем, замуж так и не вышла. Теперь отец локти кусает, меня просит, умоляет. Найди, говорит, Ханна, моей Гуле хорошего мужа. А я сразу о твоем Изике и подумала. И приданое хорошее Рашид дает! Дом дает, на работу мужа устроит. Все сделает. А ты что, от той девки Изю отвадить не хочешь? К нашим традициям приобщить не хочешь?
– Хочу, бог видит… А ты слышала, что с Феликсом, Бениным сыном случилось? – Шура сделала паузу. – Не знаешь? Вай, что случилось! Он же ведь женился недавно. Услышал, что за Эллу, дочь Арона, хорошее приданое дают, дом-машину – все дела дают, пошел свататься. Пришел, значит, а невеста – страшная, как ночь. А когда уже засватал девочку, выяснилось, что дом давали за другую Эллу, дочь Арона. Их на Теплосерной две! Две Эллы! И обе – дочери Аронов. Какой скандал был! Но он все равно женился. Слово дал, стыдно перед людьми, если они подумают, что он только из-за денег жениться хотел. А он теперь жену ненавидит, с русской бабой живет, а домой даже не приходит.
Шура хотела сказать что-то еще, но Ханна ее перебила:
– Нет, Рашид точно поможет, все сделает. Он мне обещал, я бы так за него не просила. Я тоже помогу чем могу. Свадьбу сыграем, женим твоего сына как полагается. Ты мне тоже не чужая же, Изик мне как племянник. Я деньги дам, как надо, с достоинством чтобы свадьба была.
В подтверждение своих слов Ханна вытащила из бюстгальтера кольцо, которое она недавно показывала Эрке, и предъявила его Шуре.
– Вот, кольцо продам, свадьбу отметим твоему сыну. Я сначала хотела на эти деньги купить моей Эрке хорошую машину, «мерседес-шмерседес», вместо той развалюхи, на которой она ездит. Но теперь передумала. У Эрке уже есть машина, а Изя неприкаянный у тебя. Надо его устроить. Я не права? – Ханна посмотрела на дочь. Эрке покраснела, но быстро справилась со своим смущением, откашлялась и сказала:
– Да, мама, делай, как ты считаешь правильным. Я же даже не знала, что ты мне машину купить хотела. Одно то, что ты хотела, для меня счастье.
– Хотела, папамну! [38] Не веришь? – повысила голос Ханна и повернулась к Шуре: – Я детей своих в строгости воспитывала, лишнего им не позволяла, не целовала, не обнимала, не сюсюкалась. И если я сейчас чужим детям что-нибудь хорошее сделаю, это все равно, что я своим детям хорошее делаю. А тогда мне до этого разве было? Тогда столько проблем было – не до сюсюканья. Я все, что могла, дала им. Любви особой тоже не было у меня. Родила и бросила: кого соседке, кого няньке. Эрке у меня самая младшая, меньше всех ее любила, зато теперь вон какая хорошая. Никогда матери слово поперек не скажет. Я ей машину не покупаю, она не злится, а благодарит только за то, что я хотела купить! Такая дочь должна быть! Рая или Зоя уже давно бы яд свой выпустили, а она у меня добрая. Да, доченька?
– Золотая у тебя доченька! – подтвердила Шура. – Таких дочерей еще поискать надо! Вот бы мне такую невестку, как твоя Эрке, больше ничего в жизни не надо! Я бы такую, как Эрке, с руками и ногами выхватила для Изика!
– Ну мы пойдем, завтра приезжайте ко мне, поедем девочку смотреть. И пусть оденется хорошо, солидно чтобы выглядел, костюм же есть, туфли.
– Все сделаем, как надо! Я на «Людмилу»[39] поеду, подарки девочке куплю. Сох боши![40] Век тебя не забуду, если поможешь сына женить!
Шура проводила гостей до калитки и еще долго стояла у ворот, всматриваясь в даль, как будто ожидая, когда осядет облако пыли, оставленное отъехавшим автомобилем.
«– Моя мама и красивая, и умная, и успешная. У нее было столько возможностей выйти замуж во второй раз! Но она этого не сделала, понимаешь, не сделала! Она не хотела, чтобы кто-нибудь, не дай бог, меня обидел. Моя мама из-за меня принесла свою жизнь в жертву, а я…Дарина посмотрела на сидящего напротив мужа и опустила голову. Антон кивнул и взял ее за руку, но Дарина тут же руку высвободила…».
«У Конрада Фольксманна, молодого человека тридцати шести лет от роду, в отличие от большинства его сверстников, была цель – стать канцлером Германии. Он уже не помнил, когда ему впервые захотелось этого: то ли когда он прочёл биографию Конрада Адэнауэра и захотел стать похожим на него; то ли когда он вместе с матерью вышел на уличную демонстрацию и, скандируя лозунги за объединение обеих Германий, прошёл насквозь их тихий городок Альтенбург, что к востоку от Лейпцига; то ли когда всего через несколько дней после демонстрации, в которой и он принимал участие, рухнула Берлинская стена, и он осознал, что и он может влиять на политическую жизнь страны…».
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.