Давно и недавно - [45]

Меня, мою жену Инну и нашу добрую подругу Нонну Васильевну Розенгауз в первую очередь привлекала история Швеции. Тем более что Инна бывала в Полтаве, бродила по знаменитому полю, где сходились полки Петра Первого и Карла Двенадцатого.

Конечно, хотелось купить что-то из одежды, чего лукавить, — у нас тогда всё импортное продавалось по блату, по спискам.

В Швеции уже вовсю гуляла весна. Нас окружало тепло, идущее от Гольфстрима, и тепло гостеприимства шведов.

Опускаю многое из той памятной поездки. Остаётся за рамками этого рассказа наш гид, прелюбопытнейший семидесятилетний джентльмен, в прошлом капитан второго ранга царского флота, родом из Кронштадта. Мы звали его сэр Виктор за дворянские манеры. В нашей программе было возложение скромных цветочков на могилу Дага Хаммаршельда — генерального секретаря ООН, погибшего в авиационной катастрофе, посещение в Упсале первого в Швеции университета, основанного — невероятное дело! — в 1477 году, посещение тамошнего собора, где лежит под тяжеленной плитой, посреди храма, великий учёный Карл Линней, поход в гавань Стокгольма (там в огромном эллинге покоится недавно поднятый со дна залива средневековый военный парусник «Густав Ваза», бесславно затонувший в день спуска на воду при первом же порыве ветра). Оставлю на будущее и рассказ о чудесном музее под открытым небом интереснейшего скульптора Карла Миллеса в столице Швеции.

Так что же я хочу вам поведать? Я хочу рассказать о том, что вы, возможно, нигде не прочитаете — об адвокате Арвиде Рудлинге.

В конце пребывания нашей туристической группы работников культуры 23 марта в Стокгольме в гостинице «Мальмен» в торжественном «жёлтом» зале состоялся ужин с членами Общества дружбы Швеция — СССР.

Ужин начался с выявления, кто на каком языке может поддерживать беседу, а потом, исходя из этого, мы и рассадили между собой гостей-шведов.

Начался оживлённый разговор. Слева от меня сидела секретарь Общества Ирья Странд, женщина с умным и несколько усталым лицом. Она рассказала о том, что Общество дружбы Швеция — СССР насчитывает пять тысяч человек, что количество это растёт, что члены Общества — настоящие друзья советских людей.

Мы разговорились. Ирья Львовна говорила хорошо по-русски, расспрашивала о Петрозаводске. Оказалось, что её девичья фамилия — Ноусиайнен и что когда-то, ещё до войны, она жила в Петрозаводске. Ирья Львовна — коммунистка с большим стажем. Она рассказывала мне о том о сём, в который раз повторяла, что неимоверно рада, рада как никогда, встрече с петрозаводчанами. Вспоминая свою юность, она вдруг сказала, что ей довелось работать вместе с Тойво Антикайненом.

Меня это очень заинтересовало. Но Ирья Львовна застеснялась и ответила, что лучше о Тойво Антикайнене может рассказать адвокат Арвид Рудлинг, который сидит напротив нас.

— Он был его адвокатом на процессе в Финляндии…

Напротив меня сидел немолодой седовласый человек с приятным лицом. Надо ли описывать, с каким нетерпением я ожидал конца ужина. Я уже ни о чём другом не думал. Сидел как на иголках. Разговаривать через стол, да ещё с переводом, неудобно. И вот, наконец, ужин окончен. Всем предлагают идти в салон, где сигареты и кофе.

Я, Инна, Нонна и Ирья Странд, пригласив Рудлинга, садимся за стол.

Вот рассказ Арвида Рудлинга, записанный мной почти дословно и сохранившийся в записной книжке.

— Начну с главного. Действительно, я защищал на суде знаменитого Тойво Антикайнена. Как это получилось? В начале тридцатых годов я окончил юридический факультет университета. Работы у меня постоянной не было: то в один город поеду, то в другой. Дела мелкие, неинтересные. Я листал все газеты, искал, нет ли какого громкого дела. Наступил 1934 год. Однажды разворачиваю утреннюю газету, читаю: в Финляндии схвачен видный коммунист, коварный враг и уголовный преступник, скрывающийся от правосудия, Тойво Антикайнен. Вот это то, что надо, везение само приплыло в руки, на этом деле я могу сделать себе имя, решил я, хотя ничего не знал об этом человеке.

Юридическая фирма в Стокгольме дала мне лестные рекомендации, послала их в Хельсинки. Вскоре пришло приглашение. Как позже оказалось, многие финские адвокаты в знак солидарности со своим правительством отказались защищать на суде революционера и коммуниста Антикайнена. Моя кандидатура устроила финнов, даже обрадовала: я ведь был человек со стороны, швед, нейтральный человек нейтрального государства.

Не теряя времени, отправился в Хельсинки. Помню первую встречу с Тойво в тюрьме. Поразило спокойствие, уверенность, чёткость изложения и всяческое отсутствие страха. А он ведь понимал, что ему грозит. Всё шло к тому, что его казнят. Об этом писали газеты, требовали различные организации, родственники финских солдат, погибших от рук красных лыжников под командой Антикайнена в 1922 году. В общем, как в Библии: «Распни его! Распни!»

Много дней я провёл в беседах с Тойво. И с каждой встречей он нравился мне всё больше и больше. Антикайнен был крепок и бодр, днём и вечером делал разные физические упражнения.

Кампания антикоммунизма в Финляндии нарастала. Стало ясно, что финское правительство хочет повернуть процесс против большевизма, против СССР.