Датчанин Ферн - [37]
— Не помню!
— Уж наверно, ты на своем веку немало баб перещупал!
— Я ничего не помню!
— А помнишь, как мы за город ездили всей компанией?
— Нет!
— Мощно покутили!
Он говорит без умолку и все время шарит глазами. Вообще-то, гудит он, тогдашняя поездка в Париж была не слишком удачной. Он не выносит французов! Странные какие-то чернявые субчики. А та шведская девчонка тоже была не первый сорт. Другое дело — моя спутница. Вот только холод какой-то в ней. Так часто бывает: с виду баба — огонь, а подкатишься к ней — лед да и только.
Он по-прежнему пялит глаза на девушку за соседним столиком. Без конца оглядывает ее с головы до ног.
— А вообще-то я не охотник до настырных баб! Инициатива должна принадлежать мужчине!
Брюнетка за соседним столиком встает. Он упорно пялит на нее глаза. Неожиданно она оборачивается и показывает ему язык.
— Это еще что такое?..
Он глядит ей вслед, разинув рот. Она подходит к официанту, расплачивается.
— Какая муха ее укусила?
— Наверно, ты ей приглянулся!
К нам подходит официант. Хорошенькая брюнетка проходит мимо по тротуару. Презрительный взгляд в сторону моего соседа.
— Может, еще по одной пропустим?
Официант приносит нам третью рюмку. Беглый взгляд в нашу сторону.
— Вы что, думаете, мы хватили лишнего?
— Ну что вы, как можно, сударь!
— Если так, перестаньте на нас глазеть…
Он вперяет в официанта тяжелый взгляд. Тот, пожав плечами, уходит.
— Обнаглели они тут совсем!
— Где мы с тобой познакомились?
Откинув голову назад, он громко хохочет.
— Где мы с тобой познакомились? Ничего! Вот это здорово!
— Я ничего не помню!
— Сказать по правде, я и сам бы не прочь потерять память!
Он перечисляет свои многочисленные дела и обязанности.
— Даже не упомнишь всего, — говорит он. — Ну, а с женой как у тебя?
— Понятия не имею!
Он громко смеется.
— Правильно делаешь, старина! Еще помнить о них, о бабах этих… тем более когда знаешь, на что они способны… Смотри, вот она сидит… та самая… Нет, черт возьми…
Взгляд на часы.
— Я должен бежать. Рад был встретиться…
Он допивает виски.
— Послушай, — говорю. — Что я за человек?
— Кто, ты?
Он стоит, оторопело глядя на меня. Вдруг его багровое лицо расплывается в широкую ухмылку.
— Что ты за человек? Я тебе скажу! Ты — пьянчуга, вот кто! Горький пьянчуга! Ну, мне пора. Ты там расплатись за меня. А уж я как-нибудь в другой раз…
Он торопливо убегает. Столкнулся по дороге с официантом, обругал его. Заворачивает за угол, спешит к Стрёгету. Машет мне рукой на прощанье.
К столику подходит официант.
Расплатившись, ухожу. Через Стуре Конгенсгаде пробираюсь к вокзалу. Выхожу на перрон. Купив газету, присаживаюсь на скамейку. Рассеянно принимаюсь читать. На каждой странице — девчонки в купальниках. Дразнят читателя понемножку. И нигде не встретишь настоящей страсти.
6
Уличный тупик. Дом запущен. С одного из окон в чащу сада свалился карниз. Можно догадаться, что когда-то в саду были клумбы. В высокой траве валяются засохшие ветки. Угрюмо глядят темные окна. Железная ограда побурела от ржавчины. Тут и там на земле паданцы, большие растрепанные кучи сухих листьев.
Долго гляжу на дом. Нет, не узнаю.
Мимо проходит старая дама в сером плаще. Остановившись, оборачивается, подходит ко мне.
— Здравствуй, Мартин!
— Здравствуйте!
— Я слыхала, ты болен.
— Нет, я здоров.
Она кивком указывает на дом.
— Непригляден он стал!
— Да…
— Мартин, ты должен им заняться…
Чуть погодя:
— Да, много лет ты не бывал дома! Томас сказал, что отец твой совсем плох…
— Он так сказал?
Она кивает.
— Жаль его! Ну что ж, прощай, Мартин!
Она продолжает свой путь вниз по улице.
Чуть подальше на тротуаре суетится у повозки с бутылками молочник. Детей не видно. В саду напротив не смолкая лает собака.
Вхожу в калитку. Отчаянно скрипят заржавевшие петли.
Иду по каменным плитам к дому. Между ними пробивается бурьян. Подъезд к гаражу зарос высокой травой.
Три ступеньки к бурой, облезлой двери. У двери молоточек. Стучу по медной доске, стук отдается в доме воем. Чуть погодя слышатся шаркающие шаги. В зеленом стеклянном окошке, прорезанном в двери, показывается бледное лицо.
Дверь приоткрылась. На пороге старая женщина в черном платье. Она щурится на ярком свету. Медленно оглядывает меня.
— Мартин…
— Да, это я…
Она распахивает дверь до конца. Потом затворяет за мной.
— Я думала, ты в санатории…
— А я оттуда сбежал!
— Тебе не следовало этого делать, Мартин!
Прихожая. Сплошь бурые краски. Крутая лестница ведет на второй этаж. Бурые перила, бурая дорожка, бурый линолеум на полу. В потолке трещины. На стене щетка для смахивания пыли. Высокие готические окна с витражами. Сквозь них пробивается слабый свет. И запах здесь, точно в церкви.
С лестницы спускается женщина, чуть постарше Мартина Ферна.
— Кто пришел, Лаура?
— Это Мартин!
На женщине серое платье. Волосы собраны в пучок. Она резко останавливается, затем, медленно приближается, настороженно глядя на Мартина Ферна. Подойдя застывает на расстоянии двух шагов. Дистанция установлена. Она ее не нарушит.
— Мартин!
— Да!
— Зачем ты пришел?
— Не знаю!
Углы ее рта сердито опускаются. Не очень-то она рада Мартину Ферну. У нее светло-серые, чуть выпуклые глаза. Она стоит смутной сероватой тенью в блеклом свете, просачивающемся сквозь высокие окна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.
Аннотации в книге нет.В романе изображаются бездушная бюрократическая машина, мздоимство, круговая порука, казарменная муштра, господствующие в магистрате некоего западногерманского города. В герое этой книги — Мартине Брунере — нет ничего героического. Скромный чиновник, он мечтает о немногом: в меру своих сил помогать горожанам, которые обращаются в магистрат, по возможности, в доступных ему наискромнейших масштабах, устранять зло и делать хотя бы крошечные добрые дела, а в свободное от службы время жить спокойной и тихой семейной жизнью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В каждом доме есть свой скелет в шкафу… Стоит лишь чуть приоткрыть дверцу, и семейные тайны, которые до сих пор оставались в тени, во всей их безжалостной неприглядности проступают на свет, и тогда меняется буквально все…Близкие люди становятся врагами, а их существование превращается в поединок амбиций, войну обвинений и упреков.…Узнав об измене мужа, Бет даже не предполагала, что это далеко не последнее шокирующее открытие, которое ей предстоит после двадцати пяти лет совместной жизни. Сумеет ли она теперь думать о будущем, если прошлое приходится непрерывно «переписывать»? Но и Адам, неверный муж, похоже, совсем не рад «свободе» и не представляет, как именно ею воспользоваться…И что с этим делать Мэг, их дочери, которая старается поддерживать мать, но не готова окончательно оттолкнуть отца?..