Данбар - [17]

— На том берегу озера есть автостоянка, — сообщил Питер. — Кто его знает — может, там и телефон-автомат стоит? Во время моих несанкционированных отлучек из Медоумида я обнаружил, что простой народец, обитающий в этой озерной глуши, еще не навострился посягать на целостность телефонов-автоматов, так что тут еще остались работающие телефоны и — представьте! — они принимают монетки!

Питер побренчал мелочью в кармане, чтобы показать Данбару, что он предусмотрел такую прекрасную возможность.

— Хорошо, — кивнул Данбар. — Телефон или перевал, я готов ко всему. Мы это сделаем!

И он зашагал вперед, словно желая растоптать любые сомнения. Было в его тоне нечто решительное, что поставило последнюю точку в их разговоре. Оба молча двинулись вдоль озера. Теперь, когда ветер дул не в лицо, а в спину, Данбар вгляделся сквозь стволы и ветки и заметил, что хотя на этот укрытый от посторонних глаз участок берега не набегают яростные волны, как там, у отеля, но вода сплошь покрыта мелкою рябью, кругами расходящейся от бурных водоворотов, что закручивались чуть дальше на глубине. Внезапно с тропы открылся вид на черный, испещренный серебристыми пятнами пляж, что заставило его невольно остановиться: там и сям виднелись огромные валуны, разбросанные в идеальном беспорядке, как в японском саду камней. Вдали на другом берегу голая бронзовая гора с прожилками снега на склонах ближе к вершине купалась в тенях от быстро бегущих облаков. Подумать только! Как на этом чудесном островке покоя, чей приятный сельский пейзаж он видел раньше — как правило, из окон несущихся лимузинов, возвращаясь в Лондон с конференции ли в одном из домашних графств[12], или после уикенда в Чекерсе[13], или из скромного сельского имения в Бакингемшире, могла возникнуть столь чарующая и неприветливая пустыня? Поймав себя на том, что его мысли как будто застыли, а внимание приковано к искрящейся ряби на волнующейся водной глади, он с трудом перевел взгляд от лесной вырубки к тропе под ногами и сосредоточился на терапевтической размеренности ходьбы. Шагая вперед, он ощутил, как отступила тревога, освобождая в душе местечко для тоски по Флоренс. Эта тоска, как и тревога, оказалась почти всепоглощающей, но не настолько же осязаемо гнетущей. Его жажда примирения с дочерью была настолько сильна, что если бы она сейчас очутилась здесь, он был готов упасть перед ней на колени и молить о прощении. Почему он в таком состоянии? Или, быть может, стоит задать вопрос по-другому: почему он не был всегда в таком состоянии? Почему жизнь не казалась ему всегда столь тревожной и столь горькой? Следующие полчаса он обдумывал вопрос, нашел ли он наконец естественное состояние души, или же, напротив, отдалился от своей истинной природы. Он не смог прийти ни к какому выводу, пока Питер не прервал его размышления.

— Я бы не отказался выпить!

— Ты уже принял довольно, — укоризненно заметил Данбар.

— Довольно! — возмутился Питер. — Что это еще за стандарт? Я хочу быть преданным Международному трибуналу в Гааге за недовольное принятие спиртного!

— Это и есть автостоянка? — спросил Данбар, заметив открытую площадку за деревьями.

— Автостоянка! Да, это она! — воодушевился Питер. — Побегу вперед и поищу телефон-автомат.

— Погоди! — крикнул Данбар, но Питер уже дал стрекача.

Данбар нашел своего спутника рядом с информационным центром пустой автостоянки. Вид у него был горестный.

— Телефон сломан, — сообщил Питер.

— Тогда нам надо найти перевал! — сказал Данбар, не позволяя тому впасть в уныние.

— Вряд ли я смогу, старичок, — признался Питер. — Там надо все время подниматься вверх по склону, к заснеженной вершине горы, словом, держаться в сторону Наттинга. Посмотрите на карту! Думаю, нам лучше вернуться в «Кингз-Хед».

С этими словами он показал Данбару брошюру, взятую со стойки в информационном центре, и провел пальцем по тропе между холмов.

— Это по меньшей мере пять часов ходу, и прежде чем мы туда дойдем, уже стемнеет!

— У меня есть фонарь и швейцарский армейский нож! — возразил Данбар.

— Вам определенно нравится все швейцарское! Но буду с вами предельно откровенен: я не смогу пройти так много, не выпив. Давайте я вызову такси и встречу вас в Наттинге.

— Нет! Если вернешься, они тебя схватят!

— Вы не понимаете…

— Все я понимаю! В своей жизни я встречал немало пьяниц. Ты должен делать что должно, но я думаю, ты совершаешь большую ошибку. Как бы там ни было, — Данбар вытащил шерстяную шапочку из кармана пальто и нахлобучил себе на голову, — спасибо, что вытащил меня оттуда. Без тебя я бы не смог. Кстати, можешь оставить себе деньги, которые ты у меня спер, они позволят тебе всегда опережать их на шаг.

— Хороший вы человек, Генри Данбар! Гораздо лучше, чем я ожидал, — прочувствованно сказал Питер, обняв старика и звонко хлопнув его по спине.

Данбар поднял меховой воротник пальто и, больше ни слова не говоря, направился к тропинке, что начиналась от дальней кромки автостоянки.

6

Вынужденные сдерживать эмоции в присутствии сотрудников в самолете, Эбигейл и Меган заселились в королевский люкс одного из лучших манчестерских отелей и пригласили доктора Боба к себе на ланч. Он решил проигнорировать риск быть застигнутым за важным телефонным разговором, заранее зная, что после ланча сестрам наверняка потребуется десерт в виде греховных утех в повышенных дозах, дабы стимулировать их пресыщенные аппетиты. Его тело, уже испещренное множеством знаков страсти — укусов и порезов, пожелтевших синяков и совсем недавно появившегося тонкого шва на груди, — жаждало возмездия, в то время как его совесть, слегка уязвленная совершенным им предательством в отношении бывшего пациента, находила свое отмщение в предвкушении несколько извращенного удовольствия предать теперь и дочерей Данбара.