Цветок для двоих - [5]

Больше всего Шанельку пугало, что начнется еще один вариант отношений, через которые она уже прошла, с бывшим своим возлюбленным Костей Черепухиным. Бесконечные истерики, сцены ревности, скандалы, хлопания дверями, уходы и возвращения. Конечно, Костя Череп просто ненормальный холерик, вампир, который без пития крови партнерши просто увядал и потому постоянно, как сам говорил «держал отношения в тонусе». Но разве Димка такой? Она и полюбила его отчасти за полную противоположность Черепу. Спокойный, улыбчивый, то, что называют — сильное плечо.

— Нелли? — орал в руке голос сильного плеча, без всякой улыбки в яростном голосе.

— Иди ты, — сипло сказала Шанелька, отключаясь.

Абдул по ее кивку проскользнул в кухоньку, поставил вазу на стол, быстро прибрал на поднос чашки и невымытые блюдечки. И кивнув, исчез, шлепая быстрыми шагами за шторой и уже гортанно выкрикивая что-то непонятное вверх, куда поднимался по узкой лесенке, скрытой широкими листьями.

Шанелька прошла в ванную комнату. Умылась, плеская в горящее лицо прохладную воду с непривычным запахом. Вернулась на веранду и села, подвигая к себе чистую пепельницу — ту самую «клин аштри», что принес красавчик горничный.

Выкурив сигарету, вздохнула снова, уже остывая и не злясь. С другой стороны, Димку понять можно. Наверное, она и правда, сильно похорошела за последний год. Не зря ведь Криси, получая Шанелькины фотографии комментировала их одобрительной дежурной шуточкой — вот что секас животворящий с женщиной делает. А еще у Димы Фуриозо много друзей, все интересные люди — стритрейсеры, дельтапланеристы, яхтсмены. Сперва он ее с ними знакомил, потом как-то перестал. А даже если и не похорошела, приятно ли, если домашняя курица вдруг захлопала крыльями и улетела из курятника. Он мог здраво рассудить, что чем тише она сидела дома, тем сильнее в ней желание оторваться и уйти в загул.

— Стоп, — сказала себе Шанелька, доставая из пачки еще одну сигарету.

Не те мысли, плохие мысли. Такие здравые рассуждения хороши там, где доверия нет. Она тоже может сейчас начать ревновать Димочку к девочкам-гонщицам, или к активно-сексуальным подружкам его собственной дочки Оли, вполне уже взрослой девочки. К соседкам еще можно, которые вдруг сейчас бегают к новому мужу Нелечки, за солью и лампочки вкрутить. Ежели здраво рассудить, кто мешает Димке пуститься в загул там, не отходя от дома? Мамы нет, Тимофей пропадает у Лильки, Темучин человеческому языку не обучен. И что теперь ей? Тратить жизнь на злую ревность?

Это было Шанельке скучно. И она потыкала пальцем в смартфон, чтоб еще раз связаться с мужем и рассказать, что она его любит. И очень скучает.

Но связи не было.

— Тьфу ты, — сказала Шанелька, поднимаясь.

Теперь Дима решит, она игнорирует его звонки, чтоб не рассказывать про Абдула и Лаки. Придется идти купаться, не терять же драгоценное время, тем более, через пару дней им предстоит беготня, связанная с командировкой Крис.

За переплетением веток слышались чьи-то уверенные шаги, вдруг — немузыкальный хохот, прерываемый кашлем курильщика. И следом — голос Крис.

Шанелька положила на пластик стола связку с ключами. Пусть Крис сделает, что она тут хотела, и уйдут уже вместе. С кем она там, интересно, беседует? С очередным горничным мальчиком? Однако, он хорошо болтает по-русски.

— Нелли? — в голосе подруги сквозило легкое напряжение.

Крис отвела рукой низкие ветки, ступила немного в сторону, пропуская вперед еще одного человека.

— Привет, красотка, — сказала прокуренным голосом невероятно рыжая мосластая дама лет сорока пяти, замотанная в ослепительно блестящий саронг с каймой из сверкающих стразов, — охренеть, девки, как классно, что мы теперь втроем. Приятно познакомиться. Ты Шанель, да? А я — Лаки.

— Лаки? — слабым голосом переспросила Шанелька и снова села, придвигая к себе пепельницу, — как Лаки?

Крис за костлявым плечом выразительно развела руками и подвела глаза к небу.

Рядом с пепельницей задрожал, вибрируя, смартфон, показывая на экране пульсирующие вспышки вызова. Дима Фуриозо, видимо, слегка успокоившись, звонил своей жене.

Внезапная Лаки уселась на соседний стул, хватая пачку и щелчком выбивая оттуда сигаретку. Закурив, милостиво разрешила:

— Чего мнешься, ответь, да пошли уже в бар, там два пурушика новеньких, не мальчики — пироженки шоколадные. Отметим знакомство.

Глава 2

В баре было полутемно, чему Шанелька вяло порадовалась, хотя внезапная Лаки, кажется, не собиралась обращать внимание на унылое лицо новой подруги. Перешибая мощным хриплым голосом тихую музыку, просвещала подруг, наслаждаясь тем, что она знает.

— Ну вы, девки, даете! Что, правда, не знали? Да Пурушистан — первейшеее тут место с красавчиками. Наши бабы каждый год сюда ездиют, со вкусом потрахаться. Вон, за стойкой, видишь, Анджел стоит?

Она откинулась на стуле, маша рукой далекому силуэту на фоне зеркал и бутылок. Выпрямилась, гордая ответным приветствием. Овеяла Шанельку ароматом сигарет и крепкого перегара:

— Таська полгода назад с ним крутила. Такой, говорит, живчик в койке, только успевай подмываться. Каждое утро уходила, за стенки держалась. Она мне его телефончик и дала. Не соврала старая лошадь. Не Анджел, а чисто ангелочек.