Цветок для двоих - [3]

— Ну? — сказал выжидательно, со странным выражением лица глядя куда-то за Шанелькино ухо, — как устроились?

— Прекрасно! Я тебе сейчас снаружи покажу, упадешь! Это не корпус, а какая-то мини-Хоббитания. Нам предлагали номер в большом, там три этажа, веранды, балконы, но я, когда увидела эту часть отеля, офигела просто. Как Тимка, нормально? Кота не забываете кормить?

Болтая, она держала смартфон перед собой, пытаясь поймать взгляд мужа, но в конце-концов прервала сама себя.

— Ты меня слушаешь? Эй, Дима Фуриозо? Или привидение увидел? Я выйду сейчас, покажу домики снаружи.

— Подожди, — у Димки вытянулась шея, — а что это там? На кровати. Это твоя постель, да? Или Кристины?

Шанелька послушно обернулась, потом повернула смартфон, показывая постель, на которой торчал свернутый из простыни лебедь, осыпанный лепестками.

— Моя! Здорово, правда? Они каждый день стараются, как только мы с Крис уходим купаться. Тут можно завтрак сделать прям в номере, а обедаем мы в ресторане, но мне там не очень…

— Ее покажи, — перебил Димка.

— Что?

— Я говорю, ее кровать покажи!

— Да что с тобой? — у Шанельки задрожали пухлые губы, — что за допрос? Ну вот, на тебе ее постель!

Она резко пересекла маленькую комнату, откинула штору, суя смартфон в сторону такого же лебедя на постели Крис. Наклоняясь, взяла одну из маленьких шоколадок, которые были щедро рассыпаны среди цветочных лепестков.

— Узрел? Еще вопросы будут?

Димка молчал, а Шанелька вдруг с печалью поняла, что даже смотреть на неясное, искаженное маленьким экраном лицо любимого супруга ей не хочется. Но черт же побери, что вообще происходит?

— Нелли, ты меня, конечно, извини. Ты вчера мне писала, распиналась, как там прекрасно и здорово. И фотки выслала.

— И что? Ты, кстати, не ответил, как там мой сын и как там мой кот?

— Ты их сама-то смотрела? Фотки свои.

— Я? Конечно. Кажется. А, нет. Мы сразу купаться ушли. А что такое-то?

— Так посмотри, — язвительно сказал Димка, щуря и без того узкие степные глаза, — тогда и побеседуем.

У Шанельки запылали щеки. Она бросила шоколадку на стол и села, ерзая полуголой задницей по холодному пластиковому стулу. Отключила вотсап и, сосредоточившись, стала листать отправленные вчера фотоснимки. Он, что не понимает? Сперва ей пришлось срочно собираться, потому что Крис со своим похищением свалилась на подругу, как снег на голову, потом так же срочно ехать жутким автобусом в Москву, целые сутки мучаясь в неудобном кресле. А там, не успела она опомниться, как уже мчались в аэропорт, проходили таможню, ждали посадки, немножко летели, удивительно коротко — из суровой московской зимы попав через три часа в бархатный мрак египетского вечера, там стояли в очереди, оформляя визы в паспортах. Потом долго ехали автобусом до побережья, заселились, полдня дрыхли, измученные сменой климата и часовых поясов. И сразу же, как проснулась, она попробовала связаться с домом, и тут, ой, здрасти, нет связи, шестнадцатилетний сын не сумел оторваться от очередной пассии, чтоб вовремя оплатить интернет. Но она честно наснимала внутренности номера, хотя, если совсем честно, сперва они с Крис выкупались, позагорали, посетили ресторан, выпили в баре по коктейлю, купили себе всяких вкусностей на ужин… Но все равно фотки ее домашние увидят только сегодня, рассудила Шанелька. И думала, порадуются за нее. Ладно, Тимофей в состоянии новой любви, но Димка порадуется. А он…

Под пальцем плавно мелькали яркие картинки. Полукруглый вход с арочкой, увитой цветными плетями бугенвиллии, кадки с юккой по бокам, крошечный столик и два кресла сбоку от двери в номер. Налево — кухня за светлой шторой. Прямо — такой же полукруг входа в спальню, которая разделена на две полукомнаты необычно скругленными стенами, будто это внутренность огромной раковины. В каждой комнате круглое окошко. У Крис оно выходит на макушки пальм и других райских деревьев, за которыми — синейшая синева моря вдалеке. А в окошке Шанельки — темные заросли крошечного садика, разбитого на терраске. Почти висячего, с маленькими газонами, заросшими фикусами и прочими изысками, с плитчатой каймой, плотно уставленной горшками, в которых — снова цветы, цветы и лианы. Прекрасный вид, от которого она с трудом отрывалась, даже чтоб уйти к морю. Но, конечно, уходила, нечасто ей выпадает счастье купаться в теплом южном море посреди зимы.

Жаль, но на снимке тайный садик Шанельки совсем не получился: темные пятна с яркими кляксами цветов — белых, красных и желтых. Жаль, что она не умеет рисовать, а то бы. Но зато умею писать, успокоилась Шанелька, пролистывая картинку, значит, нужно за эти дни запомнить тайную сказку, как следует.

Так. Что у нас дальше. Палец тронул экран, вызывая красивенькую, но скучную после цветочных радостей фотографию. Душ, умывальник, унитаз, три огромных зеркала на стенах кокетливого санузла.

— Э… — Шанелька сглотнула, разглядывая отраженную в зеркале фигуру.

На фотографии, и так неважного качества, слегка смазанный силуэт был еще и отражением. Но все равно видно, что это не Крис и не сама Шанелька. Если конечно, вчера Крис не отрастила себе ясно видимую на орлином профиле черную бороду.