Цивилизация Просвещения - [208]
Палеонтология
Палеонтология утверждается медленно. Она — и она тоже — предполагает революцию в умах, которую не под силу было бы совершить даже Вольтеру и которую терпеливо подготавливал Бюффон. Палеонтология родилась из стратиграфии и впоследствии будет связана как с геологией, так и с исследованием ископаемых останков и сравнительной анатомией.
Папладианство
Через призму творчества мастера из Виченцы Античность служила образцом для многих поколений архитекторов XVI–XVIII веков. Особенно сильным влиянием Палладио отмечен английский классицизм в лице «ренессансного» Иниго Джонса, а с наступлением XVIII века — лорда Берлингтона, Кента и Кэмпбелла, пришедших на смену приверженцам барокко второй половины XVII века — при Карле I и Карле И.
Париж
Можно ли оценить численность населения Парижа в начале XVII века в 400 тыс. человек? Цифра 500 тыс. для 1700 года правдоподобна, цифра 550 ты с. для 1801 года — вполне обоснованна. Предположим, что в канун революции в столице насчитывалось 600 тыс. человек. Если 400 тыс. для первых лет XVII века — не слишком завышенная цифра (хотя этот вопрос, безусловно, требует проверки), можно заключить, что в XVII–XVIII веках Париж рос медленно, причем в XVIII веке даже медленнее, чем в XVII. Отличие от Лондона просто поражает. С одной стороны — почти пятикратный рост, с другой — увеличение на 50 %. Тем не менее это не помешало Парижу оставаться интеллектуальной и художественной столицей Европы в большей мере, нежели Лондон, который являлся центром невиданного роста английской и мировой экономики. В научной сфере между двумя столицами наблюдалось приблизительное равенство. Конечно, с 1670 года Париж страдал от Версаля. В отличие от Шёнбрунна или Вестминстера и Кенсингтона, Версаль был расположен слишком далеко, чтобы оказаться включенным в столичное городское пространство.
По справедливости, с 800 тыс. обитателей Лондона следует сравнивать именно 650 тыс человек, проживавших около 1785 года в комплексе Париж — Версаль. Разрыв сохраняется, но выглядит не столь ошеломляющим. Еще один контраст: в то время как население растет медленно, застроенное пространство расширяется быстро. Это говорит о процветании, служит доказательством концентрации могущества и власти и значительного выигрыша в продуктивности. Парижские отели представляют собой лучшие лаборатории эстетики Просвещения. Париж психологически страдал от удаленности государственной власти. Сетования по этому поводу раздавались нередко — особенно в памфлете «Тень великого Кольбера», написанном Лафоном де Сен-Йенном.
Между тем монархия никогда не пренебрегала Парижем и трудилась совместно с городским муниципалитетом. Среди великих прево вслед за Пеллетье (1668–1676) можно упомянуть Трюдена (1716–1720) и Тюрго (1729–1740), отца великого Тюрго. Обеспечение работы полиции, а главное, безопасности городского пространства требовало, чтобы ответственность принял на себя король. Должность лейтенанта полиции была учреждена в 1667 году для Никола де Ла Рени, занимавшего ее в течение тридцати лет. Будучи связанным с Королевским домом, префект полиции мало-помалу заменил в роли городского головы прево представителя торговцев. Но еще большим Париж в XVIII веке был обязан частному предпринимательству и еще большим — спекуляции земельными участками.
Вал Людовика XIII был лишь мимолетным эпизодом. Перенос оборонительных линий на границы благодаря железному поясу Вобана дал Людовику XIV возможность в 1670 году отказаться от этого стесняющего мифа. Людовик XIV санкционировал превращение укреплений — от порта Сен-Дени до Бастилии — в бульвары. Строительство ворот начиная с 1670 года, Сент-Антуан, обреченный исчезнуть, всегда открытые Сен-Дени и Сен-Мартен с очевидностью свидетельствуют о конце укреплений: стена Генеральных откупщиков накануне революции имела скорее фискальное, чем военное назначение. За ее пределы вышли уже в то самое время, когда она строилась.
В XVII веке в Париже внутри вала Людовика XIII соседствовали возделанные свободные пространства и невероятные нагромождения домов между слишком узкими просветами улочек. В XVIII веке труды по благоустройству способствовали некоторому выравниванию: свободные пространства исчезли, но вместе с ними исчезли и наиболее ветхие постройки. Положение от 1783 года, продиктованное заботой о воздухе и свете, регламентировало минимальную ширину новых улиц (30 футов) и максимальную высоту фасадов домов (60 футов). Но наследие XVIII века — это еще и новые кварталы: шоссе д’Антен, предместье Монмартр и др. Выделяются все новые участки для застройки (Шуазелем, герцогом Орлеанским…). «За тридцать лет, — писал Мерсье в 1788 году, — в Париже возведено 10 тыс. новых домов; каменщики перестроили треть Парижа;, все спекулировали на земельных участках; вызывали полки из Лимузена». Важным элементом эстетики XVIII века была площадь — см. Королевские площади. Выход за пределы старого городского пространства способствовал появлению площадей с воротами. Пространство веером сходится к воротам; моделью служил Рим. После того как проект Алеома на востоке (XVII век) не удался, площадь Людовика XV — в том виде, который ей в конце концов придал Габриэль, — представляет собой промежуточный вариант: это королевская площадь по наличию статуи и площадь с воротами по топографии.
Книга Пьера Шоню, историка школы «Анналов», всесторонне раскрывает цивилизацию Европы (включая и Россию) классической эпохи, 1630–1760 годов. Ученый рассматривает эту эпоху с двух точек зрения: с точки зрения демографии, бесстрастных законов, регулирующих жизнь огромных людских масс, и с точки зрения духовной истории, истории религии, искусства и мысли, формировавших сознание эпохи Предпросвещения.
Пьер Шоню (р. в 1923 году) — прославленный французский историк, автор множества капитальных работ, во многом обновивший методы своей профессии. Книга «Во что я верую» вышла в Париже в издательстве «Бернар Грассе», в одноименной серии, в которой представлены все цвета политического спектра, виднейшие имена французской интеллигенции. В данной книге, которую автор рассматривает как свой скромный вклад в апологетику, вопросы религии (христианской — и не только), а также вопросы веры вообще обсуждаются в свете достижений современной науки и, в частности, естествознания.
«В Речи Посполитой» — третья книга из серии «Сказки доктора Левита». Как и две предыдущие — «Беспокойные герои» («Гешарим», 2004) и «От Андалусии до Нью-Йорка» («Ретро», 2007) — эта книга посвящена истории евреев. В центре внимания автора евреи Речи Посполитой — средневековой Польши. События еврейской истории рассматриваются и объясняются в контексте истории других народов и этнических групп этого региона: поляков, литовцев, украинцев, русских, татар, турок, шведов, казаков и других.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
Книга Артура Бэшема «Цивилизация Древней Индии» хронологически охватывает период от палеолитических поселений до XVI в., а географически — огромную территорию современных Индии, Пакистана, Непала, Бангладеша, Бутана, Шри-Ланки и частично Афганистана. Показывая этническую, лингвистическую, политическую, религиозную, социальную пестроту и самобытность индусского образа жизни и мировоззрения, автор преподносит нам индийскую цивилизацию как одну из самых оригинальных мировых цивилизаций, которая со времен Александра Македонского поражала европейцев своеобразием своей культуры и была для них «горизонтом грез».
В книге французского историка Ф. Шаму эллинистическая цивилизация представлена не эпохой упадка традиций классической Греции, не простым переходом через хаотичную и кровавую военную историю от греческого востока к латинскому западу, от Афин к Риму. Историческая реальность оказывается гораздо более сложной, чем ее представляют школьные учебники, вынужденные прибегать к упрощениям.Эллинизм — это не только завоевательные походы Александра Македонского, распространившего греческий мир в пределы Азии, это нововведения и преемственность, преданность традиции и поразительные новшества, это люди, привязанные к прошлому и страстно устремленные в будущее.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
История цивилизации народа — история прилежного исторического ученичества, национальной гордыни, сокрушительного военного поражения, история становления национального самосознания, великого трудолюбия, ответственности и осмысленного бытия. История японского народа, создавшего великую культуру и искусство. Книга «Японская цивилизация» написана известными французскими востоковедами Вадимом и Даниель Елисеефф в серии «Великие цивилизации».
Греческая цивилизация, пожалуй, известна нам лучше других древних культур. Ее мифология, философия, искусство стали основой европейской цивилизации, она дала современному миру принципы морали и государства, духовные ценности и категории мышления. Но это не отменяет нашего интереса к ней. Напротив, перед нами по-прежнему стоит задача понять, в чем корни этой культуры, какие связи человека той эпохи с природной, социальной, политической и духовной средой сформировали своеобразие феномена, известного нам как Древняя Греция.Книга рассчитана на широкий круг читателей.