Чувство приличия - [5]

Меня несколько раздражало, что он пренебрежительно отзывался обо всех английских авторах, кроме тех, кто благополучно отошел в мир иной; но это лишь возвышало его в глазах нашей интеллигенции, охотно верящей, будто на почве отечества не произрастает ничего путного, и в этой среде он пользовался большим влиянием.
On one occasion I told him that one had only to put a commonplace in French for him to mistake it for an epigram and he had thought well enough of the joke to use it as his own in one of his essays.	Однажды я сказал ему, что достаточно изречь пошлость по-французски, чтобы он счел ее остроумной, и он настолько оценил мою шуточку, что вставил ее как свою в очередное эссе.
He reserved such praise as he was willing to accord his contemporaries to those who wrote in a foreign tongue.	Если уж он снисходил до похвалы современным авторам, то хвалил лишь тех, кто пишет на чужом языке.
The exasperating thing was that no one could deny that he was himself a brilliant writer.	Но вот что досадно - сам он, бесспорно, писал блестяще.
His style was exquisite.	Стиль его был безупречен.
His knowledge was vast.	Познания широки и разносторонни.
He could be profound without pomposity, amusing without frivolity, and polished without affectation.	Он умел быть серьезным без высокопарности, забавным без легкомыслия, изысканным без жеманства.
His slightest article was readable.	Самая незначительная его статейка отлично читалась.
His essays were little masterpieces.	Каждое его эссе - маленький шедевр.
For my part I did not find him a very agreeable companion.	Что до меня, я не считал его таким уж приятным собеседником.
Perhaps I did not get the best out of him.	Возможно, мне не удалось разглядеть лучшие его стороны.
Though I knew him a great many years I never heard him say an amusing thing.	Хотя мы были знакомы много лет, ни разу я не слыхал от него забавной шутки.
He was not talkative and when he made a remark it was oracular.	Он был не речист, и когда уж произносил два слова, то будто не говорил, а вещал.
The prospect of spending an evening alone with him would have filled me with dismay.	Если бы мне предстояло провести вечер с ним вдвоем, я пришел бы в отчаяние.
It never ceased to puzzle me that this dull and mannered little man should be able to write with so much grace, wit, and gaiety.	Меня всегда поражало, что этот скучный, напыщенный человечек способен писать так изящно, остроумно и весело.
It puzzled me even more that a gallant and vivacious creature like Mary Warton should have cherished for him so consuming a passion.	Еще больше я поражался, что общительная, жизнерадостная Мэри Уортон пылает к нему такой нежной страстью.
These things are inexplicable and there was evidently something in that odd, crabbed, irascible creature that appealed to women.	Подобные загадки непостижимы, видно, было в этом немолодом, недоброжелательном, злонравном человечке что-то притягательное для женщин.
His wife adored him.	Жена его обожала.

She was a fat, frowsy, boring person.	Она была толстая, нудная и настырная.
She had led Gerrard a dog's life, but had always refused to give him his freedom.	Она отравляла Джерарду жизнь и нипочем не соглашалась дать ему свободу.
She swore to kill herself if he left her and since she was unbalanced and hysterical he was never quite certain that she would not carry out her threat.	Она поклялась, что покончит с собой, если он от нее уйдет, и Мэнсон опасался, как бы она при своем неуравновешенном, истеричном нраве не исполнила угрозу.
One day, when I was having tea with Mary, I saw that she was distraught and nervous and when I asked her what was the matter she burst into tears.	Однажды, когда Мэри позвала меня на чашку чаю, я заметил, что она неспокойна и чем-то расстроена, спросил, что случилось, и она вдруг расплакалась.
She had been lunching with Manson and had found him shattered after a terrific scene with his wife.	Оказалось, перед тем она завтракала с Мэнсоном, и он был совсем выбит из колеи, жена закатила ему ужасную сцену.
"We can't go on like this," Mary cried. "It's ruining his life.	- Так продолжаться не может! - воскликнула Мэри.- Его жизнь идет прахом.
It's ruining all our lives."	У всех у нас жизнь идет прахом.
"Why don't you take the plunge?"	- Почему бы вам не сжечь свои корабли?
"What do you mean?"	- То есть?
"You've been lovers so long, you know the best and the worst of one another by now; you're getting old and you can't count on many more years of life; it seems a pity to waste a love that has endured so long.	- Вы так давно любите друг друга, вы успели изучить друг в друге и самое хорошее, и самое дурное; вы оба уже немолоды, много ли вам осталось; обидно, чтобы пропадало понапрасну чувство, которое выдержало такое испытание временем.
What good are you doing to Mrs Manson or to Tom?	И какая от вашей жертвы польза Тому и миссис Мэнсон?
Are they happy because you two are making yourselves miserable?"	Разве они счастливы оттого, что вы оба мучаетесь?
"No."	- Нет.
"Then why don't you chuck everything and just go off together and let come what may?"