Чур, мой дым! - [20]

Вот он хмуро сопит и втискивает рубаху под мочальный ремень, все не выпуская из руки красноперого голавля с разорванными жабрами.

— Зачем тебе эта дохлая рыба? — брезгливо спросила Анна Андреевна.

— Он их сырыми хавает, — пискнул сопливый шкет.

Возле нас уже собралось человек десять пацанов и девчонок. Они засмеялись.

— В самом деле, зачем и откуда она у тебя? — переспросила учительница.

— Я рыбачил, — глухо выдавил Дульщик.

— И всего лишь одну рыбешку поймал? — удивилась она.

— Не одну, я много поймал.

— У него целый кукан, — подтвердил я.

— Тогда где остальные?

— Он их съел, сырыми съел. Он всегда так делает, — опять съехидничал мокроносый коротышка.

И опять все засмеялись. Всем очень хотелось поразвлечься. Ведь этот недотепа Дульщик всегда жалок и смешон. Вот он все еще заправляет рубашку в брюки, и нельзя не улыбнуться, глядя на неуклюжее торканье его пальцев. А лицо — грязное, испуганное, с крупным синим пятном на лбу — тоже выглядит забавно. И еще он очень похож на сгорбленного косолапого старикашку. И еще он такой доверчивый, что не сразу понимает, когда его разыгрывают. А когда поймет, тогда уже поздно — все вдоволь нахохочутся.

«Неужели и Анна Андреевна вместе с ними со всеми? Раньше я тоже смеялся, а теперь я знаю, кто он такой. Он рыбу принес, а она… Она смеется. Тоже мне — наша сестра. Она совсем не похожа на Славку, у нее даже волосы не такие светлые и нос загнут вверх».

Я не знал, что делать, как оборвать веселье, каким образом объяснить Славке, что я ему теперь друг и хотел бы извиниться за свое недавнее предательство. Я решился крикнуть: «Кончайте!» — но горло сдавила спазма — и получился только сиплый шепот:

— Хватит, чего пристали? — Но этим я только добавил веселья. Теперь смеялись уже и надо мной. Анна Андреевна тоже посмотрела в мою сторону, но даже не улыбнулась.

— Ты прав, — сказала она смущенно. — Повеселились — и хватит. Пошли обедать, я тоже проголодалась. А это что такое? — вдруг удивилась учительница.

На вершине горы, обхватив руками Клешню, стоял Юра Абдулин. Клешня вырывался, размахивая куканами, но Юрка наседал на него со спины и пытался стащить вниз. Подбежал Рыжий, пнул Юрку, потом схватил его за рубашку и дернул. Клешня и Юрка упали, покатились к нам. Замелькали ноги, головы, красноперые голавли. Анна Андреевна подбежала к мальчишкам, стала разнимать их. Клешня скрежетал зубами, ругался, пыхтел. Пыхтел и Юрка. Он первым поднялся на ноги.

— Как вам не стыдно? — металлическим голосом сказала учительница.

— Мы не дрались, мы боролись мала-мала, — ответил Юрка, с трудом переводя дух.

— Это все из-за вас, — пропыхтел Клешня, нехотя приподнимая с земли свое длинное тело.

— Из-за меня? — удивилась Анна Андреевна. — При чем тут я?

— Хотел вам подарить, а этот гад остановил, — сказал Клешня, с ненавистью поглядев на Юрку.

— Что подарить?

— Рыбу, — Клешня протянул воспитательнице связку пыльных, полураздавленных голавлей. — Это вам.

— Спасибо, — сказала Анна Андреевна, уже смягчившись. — Только зачем вы устроили такую возню? Твой улов стал вроде той вон дохлой рыбешки, — она кивнула на уже высохшего, окровавленного голавля, которого Дульщик все еще сжимал в руке.

— Это не его рыба, он тут ее ловил, около бани, — сказал Юрка Абдулин.

— Ну-ка повтори! — рассвирепел Клешня.

— Глухой, что ли, мала-мала? — небрежно бросил Юрка.

— Перестаньте вы ссориться, — оборвала их учительница. — Ничего не могу понять: Юра, чья это рыба?

— Я что, я все сказал, — уклонился он от ответа.

— Клещенко, правда, что рыба не твоя?

Клешня молчал и насупленно поводил глазами из-под челочки.

— Хорошо же ты меня уважаешь, если хотел ворованным угостить.

— Я вас уважаю, — сдавленно сказал Клешня и покраснел.

Анна Андреевна опять взглянула на голавля в руке Дульщика, посмотрел на него и Клешня, и все обратили внимание на неприглядную рыбешку с разодранными жабрами. Но посмотрели не со смехом, как раньше, а с догадкой. Глаза ребят перебегали с рыбины на куканы, которые все еще держал длинный нескладный Клешня.

— Верни ему рыбу, — сурово сказала Анна Андреевна. — Верни сейчас же. Ведь это подло и трусливо…

Клешня шагнул к Дульщику, но остановился, оглядел Юрку, меня, всех, поднял куканы в воздух и стал их раскручивать, а когда раскрутил посильнее всю связку, швырнул ее подальше под гору. Чешуя красноперых голавлей и нежно-серебристых плотвичек заблестела на солнце.

Дульщик рванулся вдогонку, но внезапно остановился на полдороге, посмотрел в нашу сторону, подумал, потоптался и со всей силы бросил своего головля с разорванными жабрами туда же под гору, к разметавшимся куканам.

Смерть Дульщика

Юрка Абдулин старательно вырезал узоры на ореховой палочке. Его раскосые глаза были спокойны и пристальны. Когда к нему подходил кто-нибудь, Юрка охотно показывал, что он делает, не отгонял от себя даже назойливых малышей. Он был так увлечен своим делом, что даже не помчался вместе со всеми к телеге, на которой привезли кинопередвижку.

Кинопередвижка приезжала к нам раз в месяц. Кинофильмы демонстрировались в самом просторном помещении детдома — в столовой. На стене развешивались две простыни, окна закрывали одеялами, дядя Матвей крутил динамку, и вскоре ее монотонное жужжание заглушалось громкой музыкой, криками «ура!», разрывами снарядов, лязгом танков на морщинистом экране. Фильмы были, в основном, про войну. И на этот раз привезли картину о моряках-черноморцах.