Через полюс — на экватор - [54]

Старик приветствовал нас и через Морари просил нам объяснить, что сегодня ночью там, около горы (куда мы направлялись), ревел лев, судя по голосу, старый. По-видимому, он принимал нас за охотников. Хотя нас и не очень обрадовала эта информация, мы все-таки его поблагодарили и, попрощавшись, снова двинулись в путь. Среди кустарников виднелись высокие пирамиды коричневого грунта — это термитники. Чаще всего они окружали основание дерева, высотой в два-три метра. Иногда дерева не было, только в общей массе термитника угадывались остатки его ствола. По-видимому, прожорливые насекомые его уничтожили.

Мы выехали из кустарника на открытый участок саванны и увидели слева две пары пасущихся страусов. До них было метров сто. Мы остановились их сфотографировать. Они насторожились и внезапно сорвались с места. Поскольку они бежали в одном с нами направлении, то мы тронулись и поехали, стараясь держать одну с ними скорость. Они увеличили скорость, машины не отставали. На спидометре было около 40 миль в час. Но странное дело, вместо того, чтобы удаляться от нас, они явно неслись наперерез машине. Мощные лапы двигались ритмично, напоминая шатуны паровоза. Головы не вытягивались вперед, как у других бегущих птиц, а были гордо откинуты назад. Они пронеслись прямо перед радиатором машины и, пробежав еще метров сто, остановились, теперь уже с правой стороны дороги. Их странное поведение чем-то напоминало кур, всегда стремящихся перебежать дорогу перед машиной. Обычно курица бежит к дому, где чувствует себя в безопасности. А что двигало страусами? Может быть, это был отвлекающий маневр? Не знаю.

Оставив машины у подножия вулкана Олоргезайле, мы стали карабкаться на его склон. Забравшись на плечо одного из лавовых потоков, мы огляделись. Если вчера вид на юг загораживал вулкан, на котором мы стояли, то сейчас с его склона рифт просматривался как бы из центра долины. На западе четче виден эскарп, который переходит в горный массив.

На востоке эскарп ниже, но очень четко выражен в рельефе отвесной стенкой. Отсюда прекрасно видно, что днище рифтовой долины не плоское, а небольшими сбросами разбито на параллельные полосы — клавиши, одни из которых опущены, другие подняты, причем поверхность их наклонена в разные стороны: одних на запад, других на восток. Гораздо лучше видны правильные конусы вулканов на юге — это Ол-Доиньо-Ленгаи и Гелаи. К югу саванна приобретает более степной облик. Кустарник редеет, все большие пространства покрыты ровным желтым травяным покровом.

Внизу под нами находятся наши машины. Шоферы заметили нас на гребне и моргают фарами. Уже вечереет, надо спешить, чтобы дотемна попасть в лагерь. Катимся вниз с горы и вскоре добираемся до наших машин. Оказывается, обе машины не в порядке. На одной прекратилась зарядка аккумулятора. Ну, это не беда, доедем и без зарядки, лишь бы фары не пришлось зажигать. На другой поломка серьезнее — вышел из строя задний мост. В чем дело — понять не могут. Джагуна недоуменно разводит руками. Лезу под машину и обнаруживаю, что карданный вал вращается — по-видимому, срезало шпонку на шестерне в заднем мосту. Конечно, поломка серьезная, но можно двигаться на одном переднем мосту. Морари и Джагуна относятся к моему диагнозу с недоверием. Но надо двигаться, и наши «лендроверы», прихрамывая, ползут по саванне. Здесь трава еще имеет густозеленый цвет и покрывает машины иногда с верхом. Едем без дороги, держа направление по карте в сторону шоссе Найроби — содовый комбинат. Уже в сумерках выезжаем на дорогу. До лагеря 15 миль. Мы на одной машине уходим вперед, с тем чтобы выслать второй машине помощь.

Первый маршрутный день прошел успешно. Мы познакомились с очень обширной территорией с широким комплексом пород. Довольные, мы вернулись в лагерь. Ужин был готов, и, приняв душ, смывший с нас толстый слой пыли, мы сели за стол. Ну что ж, Африка как Африка, по мнению тех, кто работал в Северном Казахстане, напоминает тамошние условия. Даже не очень жарко — днем было около 28 градусов.

На следующее утро мы решили достигнуть западного эскарпа и отыскать указанные на карте древнейшие — архейские — породы, которые должны выходить на поверхность у основания эскарпа. Машину со сломанным дифференциалом оставляем в лагере и даем распоряжение свернуть лагерь к нашему приезду. Сегодня ночью мы должны вернуться в Найроби. Немного беспокоит положение с бензином — машины расходуют его больше, чем предполагалось: ведь ездим по бездорожью. За первый маршрутный день мы покрыли расстояние около 100 миль. Надо попытаться заправиться на содовом комбинате.

Рассвет встретил нас на шоссе к содовому комбинату. Сегодня воскресенье, комбинат и контора закрыты. На единственной бензоколонке выясняем, что бензина нет, его должны привезти завтра, а пока нам сцеживают из какого-то грузовика 20 литров. Плохо, но на пределе должно хватить. До эскарпа еще миль сорок. Мы пересекаем озеро Магади по дамбе, рядом с дамбой проложена на эстакаде труба — это водопровод, который за 40 миль от подножия эскарпа питает комбинат пресной водой. Металлические опоры трубопровода уходят в воду озера, ржавчина сильно изъела их. Озеро местами покрыто, как льдом, коркой соды, местами видна свободная вода, концентрация соды в воде очень высока, и в сухой период идет интенсивное выпадение соды. На комбинате черпают готовую соду и проводят ее очистку от примесей и минеральных частиц. Большинство озер на дне рифтовой долины соленые, как и положено бессточным озерам, но откуда берется такое количество соды — неясно. Существует две точки зрения. Одна связывает это с источниками, которые содержат большое количество минеральных растворов, другая — с извержением карбонатитовых вулканов, пепел которых содержит большое количество карбонатов.