Через полюс — на экватор - [49]

Функции «министра пищевой промышленности» ложатся на Аркадия Васильевича Горячева, ему предстоит провести закупку продовольствия и скомплектовать нашу кухню. Подготовка оборудования, выдача нам и рабочим спальных мешков, спецодежды, закупка недостающих предметов поручается нашему сибиряку Николаю Алексеевичу Логачеву. Владимир Владимирович — «министр без портфеля», или «чиновник по особо важным поручениям». «Кабинет» сформирован, завтра, в понедельник, всем надо браться за свои участки.

Рано утром мы с Красновым выезжаем в город искать помещение. Сначала заезжаем в отдел объявлений крупнейшей газеты «Ист африкэн стандард» и получаем там адреса нескольких контор по продаже и найму недвижимости. Большинство из них сосредоточены на Говернмент-роуд. В первой конторе нам не могут помочь. Вторая может нам предложить варианты через месяц. Третья — опять неудача. Четвертая, пятая, наконец, в шестой раз нам везет.

— Да, интересующий вас дом у нас имеется. Три спальни, гостиная, столовая, все удобства, гараж.

— Отлично.

Молодой индиец-клерк садится в нашу машину, и мы едем. Проезжаем обособленный район посольства и углубляемся в пригород Найроби. В шести километрах от деловой части города на самой окраине небольшой одноэтажный дом. Беглый осмотр показывает, что его-то мы и искали. Три небольшие спальни, в которых можно поставить по две кровати, столовая и гостиная, кухня, ванна и отдельный дом с гаражом и помещениями для прислуги, двор, где станут наши автомобили. «О’кей, мы согласны». Назад, в контору. Владелец конторы мистер Мохамед сама вежливость и предупредительность. Если джентльменов все устраивает, то он дает распоряжение подготовить договор. Ах, цена? Далее следует разговор, основной смысл которого, по Ильфу и Петрову, сводится к тому, что «овес нынче дорог!». Вежливость сталкивается с вежливостью, мы торгуемся, исходя из общего принципа, что запрашивают всегда дороже, чем это стоит на самом деле. Спокойно, уверенно мы доказываем, что конъюнктура сейчас не в пользу домовладельцев и что платить такую цену мы просто не можем, что особой спешки нет (черт побери этот капитализм, но приходится лицемерить. Ведь сэкономленные деньги пойдут на оплату транспорта, то есть нескольких сот километров маршрута). У нас есть возможность поискать более дешевые варианты. Наконец цена установлена. Договор подписывать надо будет вечером. Кажется, мы решаем одну из самых сложных проблем. Теперь в город. Предстоят деловые визиты. К представителю ЮНЕСКО мосье Жилю, в министерство природных ресурсов, к Бейкеру.

Вечером перед закрытием конторы мы снова у мистера Мохамеда. Договор, отпечатанный на машинке в двух экземплярах. Многие фразы непонятны — по-видимому, типичная английская юридическая терминология. Надо быть осторожным, снова и снова перечитываю. Хоть бы посоветоваться с кем-нибудь. Решено: сегодня я его не подпишу. Предлог? У меня есть другие предложения. Позвольте заехать завтра утром. Сдержанное согласие только укрепляет меня в моей правоте. И действительно, просматривая договор, наш вице-консул сделал ряд существенных замечаний. В основном это касалось разделения обязанностей нанимателя и хозяина. В договоре было слишком много моих обязанностей: я не имел права переделывать дом, строить или менять сад, я должен был выполнять все указания магистрата и т. д. и т. п. Интересно, что я не мог использовать дом под деловую контору, и поэтому у ворот была надпись просто с моей фамилией. Утром, во вторник, я существенно меняю редакцию документа, в основном увеличивая обязанности хозяина. И, как я мог заметить, эти изменения не вызвали восторга у моего «лэнд-лорда». Но договор подписан — все в порядке. Ух, здесь надо держать ухо востро!

Теперь у нас есть дом, солидный счет в банке, автомашины — экспедиция становится на ноги. Нужны рабочие; в этом нам обещана помощь департамента геологии. Действительно, в назначенное время я встречаюсь с нашими будущими полевыми помощниками: Гидеон — высокий плечистый африканец из племени луо, он имеет опыт работы в поле, и Джеймс — из племени кикуйю, низкорослый, довольно щуплый мужчина, но он хорошо говорит по-английски, в прошлом полицейский, он должен выполнять функции прораба, организовывать работу нашего вспомогательного персонала. В этот же день нанимаем еще трех шоферов. Это Морари, Фана и Джагуна. Все трое — кикуйю. Морари производит отличное впечатление, он умен, сдержан, обладает большим чувством собственного достоинства, хорошо говорит по-английски.

Потом мы убедились, что это была настоящая находка. Когда позже мы вынуждены были расстаться с Джеймсом-прорабом, то Морари просто и естественно стал во главе наших рабочих. Фана — пожилой африканец, почти не говорит по-английски, немного путаник, но исполнителен. Джагуна рекомендован как механик, он самоуверен и любит похвастаться. Список нашей экспедиции заканчивают повар Джеймс — долговязый, нескладный парень, я бы сказал, излишне исполнительный, английским владеет слабо, что не раз приводило к забавным недоразумениям, и Калеб — он призван охранять наш дом, в наше отсутствие следить за порядком и убирать. Такая должность в колониях называлась «бой», то есть мальчик, несмотря на то, что «бою» могло быть и за полсотню лет. Калебу было лет 28. Свою жену он вместе с ребенком перевез к нам и поселился в одной из комнат при гараже. Калеб имел кучу достоинств: он был аккуратен, безупречно выполнял свои обязанности, хорошо говорил по-английски и мог даже записывать телефонограммы.