Чел. Роман - [125]
Ситуация окончательно выходит из-под контроля, как только в дело вступают птицы, парящие в воздухе. Им требуется некоторое время, чтобы организоваться. Стаи разбиваются на группы в десять-пятнадцать, в зависимости от размера, особей. Те в свою очередь делятся на звенья в две-три птицы. Заходя на цель, подобно пикировщикам, они атакуют каждого из членов группы по отдельности, с паузами, не превышающими пять-семь секунд. Уже первые атаки пикировщиков фатальны для головных уборов Семеныча и Павлика. Какаду инка их попросту срывают и рвут на части. Последующие заходы превращают белые халаты в лохмотья.
Крупные желтоголовые амазоны фокусируются на мэре и рвут в клочья его пальто. Куртки охранников, пришедших на помощь, также прослужат недолго. Амазонов в этом случае поддерживают красные ара.
Шеф прикрывается историей болезни. Ее хватает на две атаки стаи лорикетов95. После третьей в руках шефа – только отдельные истерзанные листы. Но и их отбирают на четвертом заходе – обрывки падают шефу под ноги.
Меньше других до поры до времени достается Глебу. Его кейсы, поднятые над головой, выдерживают удары волнистых попугайчиков и неразлучников. Тогда в дело вступают совы. Луноликие сипухи атакуют парами и заставляют Глеба остановиться. Затем подключаются неясыти – приходится присесть. Филины довершают разгром, вырывая кейсы из рук. Птицы поднимают их на высоту пятого этажа и отпускают прямо на голову владельца. Глеб, к его чести, пытается ловить казенное оборудование, но, отвлеченный стайкой неразлучников, неточно определяет траекторию падения ноутбуков – и те бьются в дребезги о бордюры…
«Где смартфон? В кейсе? При нем? Или?» – задается вопросами Линер, обращая внимание на то, что носилки птицы не трогают. Они искусно не касаются простыней, а бабочки – преимущественно морфо – прячут носилки под легким, искрящимся покровом.
«Он там. Под простынями. Огонь – лучшее средство…» – вспоминает Линер совет Глеба и видит, что группа останавливается, не выдержав-таки ударов с воздуха.
К этому моменту не пройдена и половина пути. А возможности защиты уже практически исчерпаны. Первыми, без команды, останавливаются Семеныч с Павликом и опускают носилки на землю. Они вынуждены освободить руки, чтобы защищаться. Но и мэр, и шеф Линер, и Глеб не могут идти дальше. И они серьезно пострадали. Их руки – сплошные порезы и царапины. А сопротивление между тем только растет.
Выручает Опалев. Его фуражка с погонами уже давно сорваны и унесены в неизвестном направлении обычными воронами. Но, несмотря на это, атакуемый со всех сторон, он умудряется отдать команду, которая передается по цепочке вперед. «Коридор» сжимается и формирует из щитов римскую «черепаху». Опалев верно оценивает ситуацию. Главная угроза сверху. Удары с земли терпимы. Бабочки на фоне пикировщиков – не проблема.
Группа вывоза вместе с Опалевым прячется в «черепаху». Внутри нее обстановка сложная, но терпимая. Группируясь, щиты вытеснили основную массу птиц из-под ног. Немногочисленные пернатые, оставшиеся внутри, продолжат атаки, но серьезного урона не наносят. Концентрация бабочек – умеренная. Видимость не нарушена. До цели не более двадцати метров. «Черепаха» начинает движение. Скорость мала. Птицы продолжают нападать. Щиты грохочут от ударов с воздуха. Но эти атаки имеют лишь некоторый психологический эффект. Но на второй минуте ситуация меняется – к пернатым присоединяются люди…
Поначалу из реанимации выскакивают лишь несколько человек и оставшиеся вне «черепахи» во внешнем круге оцепления опалевцы легко задерживают их. И даже пытаются оттеснить обратно в здание. Но люди прибывают и вскоре заполняют сквер. Оставшиеся вне «черепахи» бойцы образуют ее внешнее прикрытие. Два ряда – линия от реанимации до южного входа.
Белая отходит к окнам с восточной стороны и, мгновенно сориентировавшись, информирует:
– Они открыли угловую дверь.
– Что с главным входом? – уточняет Линер. Белая смотрит вдоль восточного фасада на северо-восток, потом оглядывается на телик и качает головой:
– Неясно. Но, похоже, тоже прорыв.
Ее слова подтверждает группа красных шапочек на пороге реанимации. Они весь день пробыли у главного входа в первых рядах. Теперь эти люди здесь. Это значит – прорыв гарантированно состоялся на севере и востоке. Держатся южный и западный входы. Но они на пределе. На юге пробка из щитов и шлемов вот-вот выскочит в бутылку внутреннего двора. Про запад и говорить нечего. Оцепление вытеснено с обрыва. Оно сохраняет строй, но неумолимо – это хорошо заметно сверху – смещается к вертолетной площадке. Находящимся внутри «черепахи» остается надеяться, что они достигнут вертолета раньше, прежде чем толпа прорвется к ним со всех четырех сторон. Опалевцы во внешнем к «черепахе» кольце оцепления неплохо самоорганизуются и занимают круговую оборону. Им сложно. Они лишены непосредственного руководителя. Меняется и толпа. Объединения «по интересам» исчезают, границы стираются, все смешались – и уже сложно сказать, кто где. Редкие ориентиры в виде красных шапочек, колясок и костылей не меняют общего впечатления. Линер в какой-то момент кажется, что нет больных, а есть один огромный больной. Некое тысячеголовое существо, наделенное всеми возможными болячками, рвущееся своим страдающим телом к одной цели, которая скрыта в рукотворной, еле движущейся к вертолету «черепахе»…
Жизнь маленького городка идет своим чередом. Горожане даже не подозревают, что в ней могут произойти необычные события, но окружающие горы хранят в себе древние темные пророчества. И однажды те начинают сбываться. Надвинувшаяся колдовская мгла готова поглотить как город, так и все небесное королевство. Его повелительница утратила свои магические силы и теперь не может никого защитить. Казалось бы, все кончено. Неужели мир падет? Неужели из этого нет выхода? Лишь Неисчерпаемый ковш знает имя того, кто придет на помощь.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.