Чел. Роман - [125]
Ситуация окончательно выходит из-под контроля, как только в дело вступают птицы, парящие в воздухе. Им требуется некоторое время, чтобы организоваться. Стаи разбиваются на группы в десять-пятнадцать, в зависимости от размера, особей. Те в свою очередь делятся на звенья в две-три птицы. Заходя на цель, подобно пикировщикам, они атакуют каждого из членов группы по отдельности, с паузами, не превышающими пять-семь секунд. Уже первые атаки пикировщиков фатальны для головных уборов Семеныча и Павлика. Какаду инка их попросту срывают и рвут на части. Последующие заходы превращают белые халаты в лохмотья.
Крупные желтоголовые амазоны фокусируются на мэре и рвут в клочья его пальто. Куртки охранников, пришедших на помощь, также прослужат недолго. Амазонов в этом случае поддерживают красные ара.
Шеф прикрывается историей болезни. Ее хватает на две атаки стаи лорикетов95. После третьей в руках шефа – только отдельные истерзанные листы. Но и их отбирают на четвертом заходе – обрывки падают шефу под ноги.
Меньше других до поры до времени достается Глебу. Его кейсы, поднятые над головой, выдерживают удары волнистых попугайчиков и неразлучников. Тогда в дело вступают совы. Луноликие сипухи атакуют парами и заставляют Глеба остановиться. Затем подключаются неясыти – приходится присесть. Филины довершают разгром, вырывая кейсы из рук. Птицы поднимают их на высоту пятого этажа и отпускают прямо на голову владельца. Глеб, к его чести, пытается ловить казенное оборудование, но, отвлеченный стайкой неразлучников, неточно определяет траекторию падения ноутбуков – и те бьются в дребезги о бордюры…
«Где смартфон? В кейсе? При нем? Или?» – задается вопросами Линер, обращая внимание на то, что носилки птицы не трогают. Они искусно не касаются простыней, а бабочки – преимущественно морфо – прячут носилки под легким, искрящимся покровом.
«Он там. Под простынями. Огонь – лучшее средство…» – вспоминает Линер совет Глеба и видит, что группа останавливается, не выдержав-таки ударов с воздуха.
К этому моменту не пройдена и половина пути. А возможности защиты уже практически исчерпаны. Первыми, без команды, останавливаются Семеныч с Павликом и опускают носилки на землю. Они вынуждены освободить руки, чтобы защищаться. Но и мэр, и шеф Линер, и Глеб не могут идти дальше. И они серьезно пострадали. Их руки – сплошные порезы и царапины. А сопротивление между тем только растет.
Выручает Опалев. Его фуражка с погонами уже давно сорваны и унесены в неизвестном направлении обычными воронами. Но, несмотря на это, атакуемый со всех сторон, он умудряется отдать команду, которая передается по цепочке вперед. «Коридор» сжимается и формирует из щитов римскую «черепаху». Опалев верно оценивает ситуацию. Главная угроза сверху. Удары с земли терпимы. Бабочки на фоне пикировщиков – не проблема.
Группа вывоза вместе с Опалевым прячется в «черепаху». Внутри нее обстановка сложная, но терпимая. Группируясь, щиты вытеснили основную массу птиц из-под ног. Немногочисленные пернатые, оставшиеся внутри, продолжат атаки, но серьезного урона не наносят. Концентрация бабочек – умеренная. Видимость не нарушена. До цели не более двадцати метров. «Черепаха» начинает движение. Скорость мала. Птицы продолжают нападать. Щиты грохочут от ударов с воздуха. Но эти атаки имеют лишь некоторый психологический эффект. Но на второй минуте ситуация меняется – к пернатым присоединяются люди…
Поначалу из реанимации выскакивают лишь несколько человек и оставшиеся вне «черепахи» во внешнем круге оцепления опалевцы легко задерживают их. И даже пытаются оттеснить обратно в здание. Но люди прибывают и вскоре заполняют сквер. Оставшиеся вне «черепахи» бойцы образуют ее внешнее прикрытие. Два ряда – линия от реанимации до южного входа.
Белая отходит к окнам с восточной стороны и, мгновенно сориентировавшись, информирует:
– Они открыли угловую дверь.
– Что с главным входом? – уточняет Линер. Белая смотрит вдоль восточного фасада на северо-восток, потом оглядывается на телик и качает головой:
– Неясно. Но, похоже, тоже прорыв.
Ее слова подтверждает группа красных шапочек на пороге реанимации. Они весь день пробыли у главного входа в первых рядах. Теперь эти люди здесь. Это значит – прорыв гарантированно состоялся на севере и востоке. Держатся южный и западный входы. Но они на пределе. На юге пробка из щитов и шлемов вот-вот выскочит в бутылку внутреннего двора. Про запад и говорить нечего. Оцепление вытеснено с обрыва. Оно сохраняет строй, но неумолимо – это хорошо заметно сверху – смещается к вертолетной площадке. Находящимся внутри «черепахи» остается надеяться, что они достигнут вертолета раньше, прежде чем толпа прорвется к ним со всех четырех сторон. Опалевцы во внешнем к «черепахе» кольце оцепления неплохо самоорганизуются и занимают круговую оборону. Им сложно. Они лишены непосредственного руководителя. Меняется и толпа. Объединения «по интересам» исчезают, границы стираются, все смешались – и уже сложно сказать, кто где. Редкие ориентиры в виде красных шапочек, колясок и костылей не меняют общего впечатления. Линер в какой-то момент кажется, что нет больных, а есть один огромный больной. Некое тысячеголовое существо, наделенное всеми возможными болячками, рвущееся своим страдающим телом к одной цели, которая скрыта в рукотворной, еле движущейся к вертолету «черепахе»…
Жизнь маленького городка идет своим чередом. Горожане даже не подозревают, что в ней могут произойти необычные события, но окружающие горы хранят в себе древние темные пророчества. И однажды те начинают сбываться. Надвинувшаяся колдовская мгла готова поглотить как город, так и все небесное королевство. Его повелительница утратила свои магические силы и теперь не может никого защитить. Казалось бы, все кончено. Неужели мир падет? Неужели из этого нет выхода? Лишь Неисчерпаемый ковш знает имя того, кто придет на помощь.
Однажды, нежданно-негаданно, тёплым августовским днём появились в Подмосковье представители параллельного мира. Появились не просто так, а, как и положено в фантастических романах через неожиданно возникший временной портал. Дальше по законам жанра вокруг портала должна была сформироваться аномальная зона. Так и произошло: зона сформировалась и окружила себя силовым полем.Правительство Москвы негласно сумело выйти на прямой контакт с незваными гостями и договориться о мирном и взаимовыгодном сосуществовании.
Ранним утром в одной из изб в северной деревне-деревушке Сергиевка, что затерялась на необъятных просторах Тарногского района Вологодской области, зажёгся свет.– Ну, куда вы ни свет ни заря, – укоризненно смотрела на своих внуков Андрея и Николая их бабушка Анна и продолжала своим певучим окающим вологодским говорком, – спали бы ишо, робята, сумерешно ишо так, что даже загороды не видно, а я вот робить буду, робота меня ждёт, на поскотине серавок обряжать буду.
Город Уфа, наши дни. Артем Костин – молодой и подающий надежды корреспондент, который работает в коммерческом отделе на местном телеканале. На съемках одного из сюжетов он знакомится с продавцом-консультантом. Она предлагает ему уехать с ней в Тюмень и открыть бизнес. Артем увольняется с работы по собственному желанию, но перед отъездом, она уличает его в измене. Артем встает на учет в центр занятости, где ему поступает предложение о вакансии гувернера для двенадцатилетнего мальчика из состоятельной семьи.
Сборник «Сторонние наблюдения» представляет серию рассказов, отражающих иронический взгляд автора на некоторые аспекты жизни в Америке и в СССР, а также заметки о путешествиях в разные страны и другие развлекательные истории.
Вы вызвали «скорую помощь», а она не едет? Набрали 03, а на том конце провода тишина? В автомобиле реанимации температура воздуха менее 16 градусов по Цельсию? В больнице вам не налили чашечку кофе и даже не предложили на десерт рентген? Медсестра оказалась старше, чем хотелось бы, а лечащий врач не обрадовался вам как родному? Вы хотели ещё полежать, а вас выписывают? Хотите услышать ответ на классический вопрос: кто виноват и что делать? Вы не поверите, но всему причиной один «страшный зверь». И имя ему маразм.