Чайная церемония в Японии - [22]
Цветы если бы росли на земле микадо, то в какой-то момент могли познакомиться с пугающим персонажем, вооруженным ножницами и тонкой пилкой. Он бы представился мастером цветочных композиций. Он бы объявил о своих полномочиях врача, а вы подсознательно возненавидели бы его, ведь вам известно, что врач всегда старается продлить страдания своим жертвам. Он срежет вас, загнет и скрутит ваши стебли самым причудливым образом, который считает правильным для вас в своем замысле. Он сомнет ваши мышцы и сместит кости, как заправский костоправ. Он обожжет вас раскаленными докрасна углями, чтобы остановить кровотечение, и вставит внутрь проволоку, чтобы облегчить циркуляцию питательного раствора. Он будет давать вам подкормку в виде соли, уксуса, квасцов, а иногда и купороса. Когда возникнет впечатление, что вы собираетесь упасть, вам на основание будут лить кипяток. Он будет гордиться тем, что смог продлить в вас жизнь недели на две больше, чем это возможно без всех этих издевательств. Разве вы не предпочли бы погибнуть сразу же после пленения? Какие же преступления надо совершить во время предыдущего возвращения к жизни, чтобы заслужить такие наказания в этой?
Своенравное уничтожение цветов представителями западных общин выглядит еще ужаснее, чем издевательство над ними мастерами цветочной композиции. Количество цветов, срезаемых каждый день ради украшения бальных залов и банкетных столов в Европе и Америке, чтобы наутро их просто выбросить, должно быть неисчислимо громадным: связанной вместе гирляндой можно обмотать целый континент. Рядом с таким откровенным пренебрежением жизнью вина японского мастера цветочной композиции видится несущественной. Он, по крайней мере, бережет хозяйство природы, тщательно выбирает своих жертв заранее и после их гибели воздает почести их останкам. На Западе выставление цветов напоказ выглядит одним из проявлений пышности бытия богачей – мимолетного каприза. Куда отправятся все эти цветы, когда закончится такой разгул? Не существует безрадостнее картины, чем вид безжалостно выброшенных цветов на компостной куче.
Почему цветы вырастают такими красивыми и такими несчастными? Насекомые могут укусить, и даже самые кроткие животные способны дать отпор в безвыходной для них ситуации. Птицы, на которых охотятся ради украшения их перьями своих головных уборов, могут улететь от своего преследователя. Пушные звери, чьей шкурой вы хотели бы согреть свою плоть, могут спрятаться при приближении человека. Увы! Единственный цветок, располагающий крыльями, называется бабочка; остальные предстают перед своим губителем беспомощными созданиями. Если они издадут звук агонии перед смертью, их крик никогда не достигнет нашего грубого слуха. Мы всегда жестоки к тем, кто любит нас и служит нам молча, но может настать время, когда из-за нашего бездушия нас покинут самые преданные друзья. Разве вы не заметили, что диких цветов становится все меньше год от года? Быть может, их мудрецы приказали им уйти до тех пор, пока в человеке не проснется гуманизм. Быть может, они переселяются на небеса.
Много доброго можно сказать о том, кто выхаживает растения. В человеке с горшком гораздо больше гуманизма, чем в человеке с ножницами. Мы с большой радостью наблюдаем, как он переживает по поводу воды и солнечного света, за его борьбой с паразитами, его боязнью мороза, за его нетерпением, когда бутоны наливаются медленно, его восторгом, когда распускается листва. Искусство цветоводства на Востоке зародилось в глубокой древности, и любовь поэта к избранному им растению воспета в повестях и балладах. С появлением керамики во времена династий Тан и Сун мы слышим о прекрасных сосудах, предназначенных для цветов, причем не горшках, а целых украшенных драгоценностями дворцах. Для ухода за каждым цветком назначался свой слуга, обязанность которого заключалась в заботе о нем и мытье его листьев кисточкой, изготовленной из мягкого кроличьего пуха. Сохранилось письменное свидетельство того[27], что пионы должна поливать симпатичная девушка в полном наряде, а зимнюю сливу – бледный, худой монах. В Японии сюжет одной из опер театра, но под названием «Хатиноки», поставленной в период Асикага, позаимствован из рассказа об обнищавшем рыцаре, который морозной ночью не смог добыть дров для поддержания огня, и срезал свои любимые растения, чтобы как-то согреть странствующего монаха. Этим монахом оказался не кто иной, а Ходзё Токиё-ри (герой японских сказок Гарун аль-Рашид), который щедро наградил рыцаря за его жертву. Даже сегодня зрители этой оперы не могут удержать слез.
Громадные усилия прилагались для предохранения нежных растений во время их цветения. Чтобы отпугивать птиц, император династии Тан по имени Сюань-цзун приказал на ветки деревьев в своем саду повесить золотые колокольчики. Это он в весеннее время со своими придворными музыкантами ходил услаждать цветы нежными мелодиями. До наших дней в одном из японских монастырей[28] сохранилась причудливая табличка, традиционно приписываемая герою наших типа кельтских легенд по имени Ёсицунэ[29]
Зародившись в Китае, традиция чаепития обрела популярность в Европе и на других континентах. В первой части этой книги приводится перевод «Книги о чае», написанной в начале XX века и повествующей о философии тиизма, связанной с религиозными традициями Китая, о культуре чайной церемонии, зародившейся в Японии, чайных школах и мастерах. Во второй части рассказывается о видах чая, рецептах его приготовления в разных странах и о национальных традициях чаепития.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.