Cчастливое яблоко - [18]

Шрифт
Интервал

. Вот так. Думаю, Нэнси это понравится.

Кенилворт. Конечно, понравится.

Мисс Уилер(глядя на часы). Она скоро будет здесь. А вы, по-моему, нервничаете.

Кенилворт. Я только так могу расслабиться. (Он включает магнитофон).


Большими шагами входит Маррей.


Маррей. (вопит). Мисс Уилер! (Видит ее). О, вы здесь. А Нэнси?

Мисс Уилер. Ее нет, мистер Маррей.

Маррей. Если меня здесь не будет, когда придет мистер Бассингтон, отведите его вниз. (Он замолкает, услышав музыку). Подождите, Кенилворт, не подсказывайте, я знаю, что это… (пауза). Это не албанский….

Кенилворт. Нет, мистер Маррей.

Маррей. Я так и думал.


Мисс Уилер подходит к Маррею и прикрепляет цветок в петлицу его пиджака.


Маррей. Какая прекрасная идея. Этот цветок мне очень подходит.

Мисс Уилер. Я бы сказала, что это вы ему подходите.


Мисс Уилер улыбается и уходит к себе.



Маррей. Эта женщина так мне предана.

Кенилворт. Все ваши сотрудники вам преданы.

Маррей. Вы так думаете?

Кенилворт. Иначе они бы здесь не работали.

Маррей. Мы здесь работаем, как одна команда, Кенилворт. И это очень важно.


Входит Мисс Уилер.


Мисс Уилер. На сегодня. есть два билета в Оперу (Она держит их в руке).

Маррей. Ой, черт, я совсем забыл! У меня ужин с клиентом. Кенилворт, я уверен, что вы кого-нибудь найдете. (Небольшая пауза). Нет, я подумал и решил по-другому. Лучше возьмите один билет.


Мисс Уилер криво улыбается Кенилворту, дает ему один билет и уходит к себе. Кенилворт печально кладет билет к себе в карман.


Маррей. Знаете, Кенилворт, я очень рад, что я вас не уволил.

Кенилворт. Я вам благодарен, мистер Маррей.

Маррей. Должен признаться, что я был очень близок к этому. Но потом я подумал, если он мог сделать это для нее, значит он сможет сделать это и для меня. Ведь она безнадежна, правда? У нее нет слуха. И никакого желания совершенствоваться. А вы, Кенилворт, тем не менее, повлияли на нее.

Кенилворт. (после паузы). Да, мистер Маррей, я повлиял на нее.

Маррей. О, я понимаю, что вы это делали не нарочно. Но вы могли бы нанести нам непоправимый вред.

Кенилворт. Вы не забыли, что в четыре придет Яша Корниц?

Маррей. Нет, не забыл. Что он будет играть?

Кенилворт. Баха, концерт фа минор.

Маррей. Я слушал его раньше?

Кенилворт. Вчера.

Маррей. Хорошо. Когда слушаешь знакомую вещь, воспринимаешь ее совсем по-другому. Знаете Кенилворт, по-моему это замечательно, что такие люди, как я, покровительствуют искусству, да?

Кенилворт. Да, мистер Маррей.

Маррей. (С беспокойством). Я правильное слово употребил?

Кенилворт. Лучшее не найти.


Входит Артур.


Артур. Привет! Она еще не пришла?

Маррей. Пока нет. А где Фрэдди?

Артур. Он идет. Ему надо с тобой поговорить.

Маррей. О чем?

Артур. Не имею представления.

Маррей. Ладно, Кенилворт, увидимся, когда придет мисс Грей.


Кенилворт кивает и выходит из офиса. Появляется Фрэдди.


Фрэдди. Она еще не пришла?

Маррей. Нет.

Фрэдди. Привет, Чарльз! Нэнси стала намного лучше. Отдых пошел ей на пользу. Теперь ее реакции будут совершенно нормальными. Но я много размышлял.

Маррей. О чем?

Фрэдди. О ком!

Артур. О Кенилворте?

Фрэдди. Точно так.

Маррей. Но мы с этим уже разделались.

Фрэдди. А кто даст гарантию, что это не повторится?

Артур. Сама Нэнси. Теперь она будет более осторожна.

Маррей. Это не надежно!

Фрэдди. Есть выход. (Пауза). Что самое тоскливое, что убивает мысль и разум и, тем не менее, с удовольствием принимается любой женщиной?

Маррей(после паузы). Что?

Фрэдди. Брак.

Маррей(после паузы). А кто собирается жениться на Нэнси?

Фрэдди. Это хороший вопрос.


Артур и Маррей поворачиваются и одновременно смотрят друг на друга.


Маррей. (одновременно). Ну что ты на меня смотришь?

Артур. (одновременно) Ну что ты на меня смотришь?

Маррей. Я уже женат.

Артур. А я разведен.

Маррей. Это то же самое. Я уже это проходил и не собираюсь повторять.

Артур. И она всегда была к мне равнодушна. И я ни за что не пожертвую тем, что имею.

Маррей. И что же такого святого в твоей сексуальной жизни?

Артур. Ничего! И мне это нравится. (Обращаясь к Фрэдди). Это странное предложение,

Фрэдди. Никто из нас не испытывает ни малейшего желания это сделать.

Фрэдди. А я не нас имел в виду.

Артур. А кого же?

Фрэдди.(после паузы). Кенилворта.


Маррей и Артур смотрят на него, потеряв дар речи.


Маррей. Кенилворт?! Да они же будут лежать ночью в кровати и слушать радиоканал «Культура».

Фрэдди. Не будут, если у него будет доля в нашей фирме.

Маррей(потрясен). Доля в фирме! Ты что, сошел с ума?

Фрэдди. Но ведь, если он женится на Нэнси, она будет иметь эту долю, через нее?

Маррей. (размышляя), Как дьявольски умно.(Пауза). Но ведь совсем не обязательно, что она захочет выйти за него замуж!

Фрэдди. Думаю, что захочет. Именно поэтому это должен быть Кенилворт. В последние дни, когда она находилась на лечении, она часто спрашивала о Кенилворте.

Артур. А что Кенилворт?

Маррей. (мрачно). Он это сделает. Он сделает, то, чтоему скажут или он будет уволен!


В дверях появляется голова Нэнси.


Нэнси. Привет всем!

Маррей. Нэнси! Наша Нэнси!

Нэнси(входя). Я вернулась!

Маррей. Нэнми! (Целует ее). Как дела?

Нэнси. Прекрасно, мистер Маррей. (показывает на цветок у него в петлице). Цветок!

Маррей. В вашу честь, Нэнси. Мы ужасно без вас скучали, правда, Артур?


Рекомендуем почитать
Мафия и нежные чувства

Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.


Начало конца

Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.


Лист ожиданий

Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.


Ямщик, не гони лошадей

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Глупая для других, умная для себя

Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.


Виндзорские насмешницы

В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.