Будда - [71]
Однако Палийский канон не допускает даже возможности такого ужасного конца Будды. Конечно, обращенная к Чунде просьба зарыть в землю то злосчастное блюдо кажется странной. Однако в Каноне сказано, что Будда уже некоторое время болел и чувствовал, что конец его близок. В ночь после званого обеда у Чунды Будда почувствовал жестокие боли в желудке и у него началась кровавая рвота. Но и на этот раз силой своего духа Просветленный преодолел недуг и, немного оправившись от приступа, направился с Анандой в сторону Кусинары. Это уже была территория племенной республики Малла, у жителей которой учение Будды, казалось, совсем не вызывало интереса. Тексты Палийского канона повествуют нам, что Будду, как всегда, сопровождала неизменная свита монахов, но, помимо Ананды, никого из старших членов сангхи с ним не было. Еще по дороге, не дойдя до Кусинары, Будда остановился отдохнуть и попросил принести ему воды из протекающего вблизи ручья. Ананда возразил, что вода там застойная и мутная, но стоило ему приблизиться к берегу с чашей для подаяний самого Будды, как вода вмиг стала чистой и прозрачной. Такие сказочные эпизоды специально включены в канонические тексты, чтобы хоть как-то оживить унылое одиночество последних дней Будды. Например, там говорится, что к концу этого последнего путешествия Будда обратил путника, который по иронии судьбы был последователем учения Алары Каламы, первого учителя Будды. Глубина йогической концентрации Будды произвела на путника такое сильное впечатление, что он тут же одарил Будду и Ананду одеяниями из золотой ткани. Но стоило Будде облачиться в этот наряд, как Ананда в удивлении воскликнул, что в сравнении с чистым сиянием, которое исходит от тела Учителя, золото ткани меркнет. Будда истолковал это как знак, что совсем скоро, ровно по прибытии в Кусинару, его ожидает «окончательная» нирвана. Немного погодя он сказал Ананде, что никто не должен винить в его смерти Чунду: напротив, это большая заслуга — подать Будде последнее подаяние перед его уходом в паринирвану[25].
Так что же такое паринирвана? Может, не более чем угасание жизни? И если так, то почему это Ничто превозносится как некое замечательное достижение? И чем эта «окончательная» нирвана отличается от той, что Будда достиг под деревом бодхи? Давайте вспомним, что слово нирвана означает «остывание, успокоение» или «угасание», как будто речь идет о пламени. В канонических текстах достижение нирваны при жизни обозначается словом са-упади-сеса. Иными словами, архат гасит огни жажды бытия, ненависти и неведения, но пока он существует в своем теле, пользуется разумом и чувствами и испытывает эмоции, у него еще есть остаточное (сеса) топливо (упади) кармы. Иными словами — погашенные огни могут вновь вспыхнуть. Но когда архат умирает, эти кхандхи более не могут возгореться, тем самым порождая пламя новой земной жизни[26]. Так архат избавляет себя от сансары, и тогда его принимают в свои объятья мир и освобождение нирваны.
Как мы могли заметить, Будда всегда отказывался дать определение нирваны, потому что нет в языке слов и понятий, которые смогли бы описать состояние, выходящее за пределы чувственного и рационального опыта. Как монотеисты, предпочитающие говорить о боге в понятиях с отрицающим значением, так и Будда иногда предпочитал определять нирвану от противного — говорить, чем она не была. Нирвана, объяснял Будда ученикам, — это состояние, где нет ни земли, ни воды, ни света, ни воздуха; ни беспредельности, ни пространства; это не бесконечная обусловленность, но и не абсолютная пустота… это ни этот мир, ни какой-нибудь другой мир; это и солнце, и луна[27].
Не следует думать, что нирвана действительно означает «ничто»; мы уже знаем, что для буддиста утверждение, будто архат, достигнув нирваны, перестает существовать, в корне неверно. Нирвана — это просто иное существование вне пределов собственного эго, и оно блаженно, потому что лишено эгоистических проявлений. Тот, кто еще не просветлен и чьи духовные горизонты оправлены в узкие рамки себялюбия и эгоизма, никогда не поймет, что такое нирвана. А вот те, кто победил свое эго, знают, что с его уходом жизнь не становится пустой. Желая дать ученикам представление о нирване, Будда намеренно смешивает понятия как с позитивным, утверждающим значением, так и с отрицающим. Нирвана, поясняет он, — это «затухание алчности, ненависти и заблуждений»; это Третья Благородная Истина; это «незапятнанность», «непоколебимость», «не-боль», «не-страдание» и «не-враждебность». Как подчеркивают перечисленные эпитеты, нирвана исключает все то, что причиняет нам в жизни страдания и боль, все то, что делает ее невыносимой. Это совсем не отмена и не упразднение всего человеческого — это «бессмертие». Однако нирвану можно определить и целым набором утвердительных понятий: например, это «истина», «другой берег», «умиротворение», «высшая цель», «защищенность», «чистота», «освобождение», «остров», «приют», «укрытие
